История Русской армии. Часть 1. От Нарвы до Парижа

Поражение под Мачиным побудило Порту вступить в мирные переговоры. Однако турки всячески затягивали их, все еще надеясь на успехи своего флота. Тогда Императрица повелела адмиралу Ушакову выступить из Севастополя со всем Черноморским флотом и разбить Капудан-пашу. Это состоялось 31-го июля у Калиакрии. Опасаясь за Константинополь, султан приказал визирю кончать скорее. Мир был подписан в Яссах 29-го декабря, не застав уже в живых Потемкина. Порта подтверждала условия Кучук-Кайнарджийского договора, отказывалась от каких-либо претензий на Крым и уступала России Кубань и Новороссию с Очаковым (всю территорию от Буга до Днестра). Кроме того, было условлено, что господари Молдавии и Валахии будут назначаться на семь лет и не сменяться без согласия России.

* * *

В этой Второй Турецкой войне Екатерины особенно примечателен ее затяжной характер. Две великие державы целых четыре года ведут войну с третьей державой более слабого ранга. И одна из этих великих держав-союзниц выбывает из строя. Это – Австрия, жертва своей обычной рутины, за которую она уже жестоко поплатилась в Семилетнюю войну и еще жесточе поплатится в наступающих войнах с Республикой и Империей. Греческому прожекту Потемкина не суждено было осуществиться. Виноват в этом, главным образом, сам Светлейший. В эту войну духовные его силы были явно на ущербе (чувствовал, что влияние его в Петербурге уменьшается с каждым днем), физические силы начинали сдавать. Эти обстоятельства и способствовали возникновению той вялости и апатии, которыми характеризуется полководчество Потемкина.

Душой Потемкин был не столько в армии, сколько в Петербурге – частые его поездки туда достаточно это показывают. В 1791 году он вообще бросил армию, и в его отсутствие Репнин одержал решительную победу при Мачине. Ценности времени для Потемкина не существовало, в то время как в ту эпоху кампанию открывали обычно в апреле, он приступил к действиям: в 1788 году лишь в середине июня, в 1789 году в середине июля, а в 1790 году только в октябре! Бесспорно, при более энергичных действиях вся война могла бы состоять из двух кампаний – овладение Очаковом и Бендерами в 1788 году и переноса военных действий за Дунай в 1789 году. Трагизм Потемкина заключался в том, что в силу своего положения в стране и при дворе он не допускал того, чтобы кто-либо, кроме него, мог командовать армией. Будучи облечен всей полнотой власти, которая когда-либо давалась главнокомандующему, которой не имели Салтыков и Румянцев и не будут иметь Суворов и Кутузов, – Потемкин так и не использовал своих возможностей. Сам он, гениальный политик и организатор, совершенно был лишен каких-либо полководческих дарований и сознавал это, но в то же время (и здесь проявились в полной мере его отрицательные качества временщика) завидовал своим более даровитым в этом отношении подчиненным. Нежелание его воспользоваться рымникской победой, особенно наглядное тому доказательство.

Все же, когда под Измаилом случилась неустойка, сказался государственный ум Потемкина, его инстинктивное стремление иметь подходящих людей на подходящем месте. Он не поколебался вызвать туда своего очаковского недруга Суворова и дал ему самые обширные полномочия (отступить, если найдет нужным). А когда Измаил был взят, то настоял, чтобы Суворова не наградили – зависть опять взяла верх. И победитель Измаила смог получить фельдмаршальский жезл лишь четыре года спустя и под стенами другой крепости.

Героем этой войны является Суворов. Его деятельность в 1787–1789 годы имеет поразительное сходство с деятельностью Скобелева девяносто лет спустя. Кинбурн повторится под Ловчей, Рымник под Шейновом. Тернии нудной очаковской осады будут уготованы Скобелеву под Плевной – и не вина героя, что Третья Плевна не станет его Измаилом…

Кинбурнская коса вскрыла первые чудеса. За ней последовали Фокшаны, Рымник, Измаил. Уже две прежние войны – Столовичи, Туртукай, Козлуджа доставили Суворову известность, Фокшаны и Рымник прославили его, а Измаил сделал имя его легендарным.

Шведская война 1788–1790 годов

Натравив на Россию в 1787 году Турцию, наши европейские друзья-приятели этим не ограничились, а продолжали свои интриги в других соседних с нею государствах.

Происки их нашли благоприятную почву при дворе авантюристического короля Швеции Густава III.

Шведский король решил воспользоваться русско-турецкой войной и отправкой всей русской вооруженной силы на юг (чем обнажалась русско-шведская граница) для того, чтобы попытаться вернуть земли, утраченные Швецией по Ништадтскому и Абосскому договорам. Придравшись к неисправному, по его мнению, салюту русских кораблей шведской эскадре, он предъявил России дерзкие требования, а вслед затем объявил войну.