История русской литературы XIX века. В 3 ч. Ч. 2

Композиционно пьеса также была очень тщательно выстроена. Всего она состояла из пяти актов. Кульминация наступала ровно посредине: в 6-м явлении 3-го действия, состоящего из 11 явлений. Участники коллизии симметрично вводились в действие: в первом действии Сквозник-Дмухановский беседовал с каждым из горожан, в четвертом действии чиновники поочередно наносили визиты Хлестакову. В пятом действии следовало новое представление всех действующих лиц, но теперь уже косвенное, через призму восприятия Хлестакова, пишущего письмо Тряпичкину. Излишне говорить, насколько симметрично была выстроена Гоголем и завершающая немая сцена с городничим «посередине в виде столпа...». Как писал Андрей Белый, «фабула снята, фабула — круг... Последнее явление возвращает к первому; и там и здесь — страх: середина же — вздутый морок».

При этом развязка, наступавшая в пятом действии, естественно знаменуя финал, выполняла вместе с тем роль новой кульминации, что выражалось немой сценой, близкой по жанру популярным в конце XVIII — начале XIX в. «живым картинам», введенным в театральный и светский обиход Ж.Л. Давидом и Ж.Б. Изабэ. Впрочем, как раз здесь Гоголь и отступал от законов правдоподобия: сцена, согласно указаниям автора, должна была длиться от полутора до двух-трех минут и заключала в себе множественность смыслов, вплоть до эсхатологического значения высшего, Божественного суда. Важнейшей ее чертой было всеобщее окаменение персонажей ¹²⁴ .

ОТЗЫВЫ СОВРЕМЕННИКОВ 0 «РЕВИЗОРЕ».

ПЕРВЫЕ ТЕАТРАЛЬНЫЕ ПОСТАНОВКИ

В «Ревизоре», текст которого вышел отдельной книгой почти одновременно с постановкой пьесы на сцене Александрийского театра в Петербурге, современники увидели прежде всего пародию на современную Россию. Ф. Булгарин упрекнул Гоголя в искажении истины, утверждая, что характеры и нравы Гоголь почерпнул из времен «преднедорослевских:»: «Городок автора “Ревизора” не русский городок, а малороссийский или белорусский, так незачем было клепать на Россию» (далее Булгарин даже посоветовал Гоголю ввести в действие еще одну барышню, за которой бы приволокнулся Хлестаков ¹²⁵

).

Но и многие из тех, кто отнесся к комедии лояльно, усматривали в ней все же преимущественно критику социальных злоупотреблений. Так, начальник репертуара русского театра P.M. Зотов писал: «Многие восстали на эту пиесу... У нас, как и везде, всегда есть люди, которые не любят обнаружения злоупотреблений». Император Николай Павлович сказал: в «Ревизоре» досталось всем, «особенно мне» (сам Гоголь утверждал, что, «если бы не высокое заступничество государя, пьеса моя не была бы ни за что на сцене, и уже находились люди, хлопотавшие о запрещении ее». М. Погодин, увещевая Гоголя не сердиться на толки, писал ему 6 мая

1836 г.: «Ну как тебе, братец, не стыдно! Ведь ты сам делаешься комическим лицом. ... Я расхохотался, читая в “Пчеле”.., что таких бессовестных и наглых мошенников нет на свете. “Есть, есть они: вы такие мошенники!” — говори ты им и отворачивайся с торжеством» ¹²⁶ . П. Вяземский, анализируя отклики критики на «Ревизора», также отмечал: «Все стараются быть большими роялистами, чем сам король, и все гневаются, что позволили играть эту пиесу... Неимоверно, что за глупые суждения слышишь о ней, особенно в высшем ряду общества»

¹²⁷ .

Одновременно в среде петербургской и особенно московской молодежи заговорили о высоком смехе Гоголя, о серьезной основе его комизма. Брюллов, возвратившийся из Италии и живший в это время в Москве, привез в Петербург только что вышедшего «Ревизора» и устроил чтение вслух (ср. картину Е.И. Маковского «К.П. Брюлов читает “Ревизора”» Гоголя в доме Маковского, где среди присутствующих изображены Пушкин,

В. Тропинин и др.).

И уже много позже русский философ Н. Бердяев («Духи русской революции»; 1918) писал: «Странное и загадочное творчество Гоголя не может быть отнесено к разряду общественной сатиры, изобличающей преходящие пороки дореформенного русского общества. ...В Хлестакове и Сквозник-Дмухановском, в Чичикове и Ноздреве видели исключительно образы старой России, воспитанной самовластьем и крепостным правом. ...В революции раскрылась все та же старая, вечно гоголевская Россия,

нечеловеческая, полузверская Россия харь и морд____Сцены из Гоголя

разыгрываются на каждом шагу в революционной России____Нет уже са

модержавия, но по-прежнему Хлестаков разыгрывает из себя важного чиновника, по-прежнему все трепещут перед ним. ... В основе лежит старая русская ложь и обман, давно увиденные Гоголем... Гоголю открылось бесчестье как исконное русское свойство».