История русской революции. Том 2(2). Октябрьская революция

"Рабочее и крестьянское правительство, созданное революцией 24–25 октября и опирающееся на советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом, демократическом мире". Справедливые условия исключают аннексии и контрибуции. Под аннексией надлежит понимать насильственное присоединение чужих народностей или удержание их против их воли, в Европе или в далеких заокеанских странах. "Вместе с тем правительство заявляет, что оно отнюдь не считает вышеуказанные условия мира ультимативными, т. е. соглашается рассмотреть и всякие другие условия", требуя лишь скорейшего приступа к переговорам и устранения всякой тайны при их ведении. С своей стороны, советское правительство отменяет тайную дипломатию и приступает к опубликованию тайных договоров, заключенных по 25 октября 1917 года. Все, что в этих договорах направлено к доставлению выгод и привилегий русским помещикам и капиталистам, к угнетению великороссами других народов, "правительство объявляет безусловно и немедленно отмененным". Для приступа к переговорам предлагается сейчас же заключить перемирие, по возможности не менее чем на три месяца. Со своими предложениями рабочее и крестьянское правительство обращается одновременно "к правительствам и народам всех воюющих стран… в особенности, к сознательным рабочим трех самых передовых наций" — Англии, Франции и Германии, в уверенности, что именно они "помогут нам успешно довести до конца дело мира и вместе с тем дело освобождения трудящихся и эксплуатируемых масс от всякого рабства и всякой эксплуатации".

Ленин ограничивается краткими пояснениями к тексту декларации. "Мы не можем игнорировать правительства, ибо тогда затягивается возможность заключения мира… но мы не имеем никакого права одновременно не обратиться и к народам. Везде правительства и народы расходятся между собою, мы должны помочь народам вмешаться в вопросы войны и мира". "Мы, конечно, всемерно будем отстаивать нашу программу мира без аннексий и контрибуций", но мы не должны ставить наши условия ультимативно, чтобы не облегчить правительствам отказ от переговоров. Мы рассмотрим и всякие другие предложения. "Рассмотрим — это еще не значит, что примем".

Изданный соглашателями манифест 14 марта предлагал рабочим других стран свергнуть банкиров во имя мира; однако сами соглашатели не только не призывали к свержению собственных банкиров, но вступили с ними в союз. "Теперь мы свергли правительство банкиров". Это дает нам право призывать к тому же и другие народы. У нас есть все надежды на победу: "надо помнить, что мы живем не в глубине Африки, а в Европе, где все может быть скоро известно". Залог победы Ленин, как всегда, видит в превращении национальной революции в интернациональную. "Рабочее движение возьмет верх и проложит дорогу к миру и социализму".

Левые эсеры выслали своего представителя для присоединения к оглашенной декларации: ее "дух и смысл им близок и понятен". Объединенные интернационалисты — за декларацию, но при условии, если она будет исходить от правительства всей демократии. Лапинский от польских левых меньшевиков приветствует "здоровый пролетарский реализм" документа, Дзержинский, от социал-демократии Польши и Литвы, Стучка, от социал-демократии Латвии, Капсукас, от литовской социал-демократии, присоединяются к декларации без оговорок. С возражениями выступил только большевик Еремеев, который требует, чтобы мирным условиям был придан ультимативный характер: иначе "могут подумать, что мы слабы, что мы боимся".

Ленин решительно, даже неистово возражает против ультимативной постановки условий: этим мы только "дадим возможность нашим врагам скрыть всю правду от народа, спрятать ее за нашу непримиримость". Говорят, что "наша неультимативность покажет наше бессилие". Пора отказаться от буржуазной фальши в политике. "Нам нечего бояться сказать правду об усталости"… Будущие брест-литовские разногласия уже просвечивают сквозь этот эпизод.

Каменев предлагает всем, кто за обращение, поднять свои делегатские карточки. "Один из делегатов, — пишет Рид, — поднял было руку против, но вокруг него разразился такой взрыв негодования, что заставил и его опустить руку". Обращение к народам и правительствам принято единогласно. Свершилось! И этот акт охватывает всех участников своим непосредственным и близким величием.