История русской риторики. Хрестоматия

иже публикуются две статьи «О памяти», «О произношении гласа и движении тела», содержащие предание риторов второго поколения Выговской школы (видимо, не ранее 30-х годов XVIII в.) об «отцах наших риторах» Андрее и Семене Денисовых. В них не только описывается «сладкословесный и красноглаголивый» образ учителей риторики, но и правила ведения речи и обучения риторике у старообрядцев.

Хотя статьи датируются в рукописи 1764 г., не исключено, что они написаны ранее, – условно публикуем их в разделе риторик петровского времени, поскольку деятельность братьев Денисовых относится к этому времени (последний из братьев, Семен, скончался в 1730 г.). Публикация статей осуществляется по рукописи РГБ, собр. Егорова, № 1961, л. 192–196 об.

О памяти

Части сея, такожде и произношения правил присно воспоминаемых наших риторов Андрея и Семиона Дионисиевичев не обретается, однако же они сами весма в сих правилах находилися достаточными. Свидетели сему вси учении и неучении, видевшия их и слышавшия словеса их, что колико одарен был от создателя естественною и художественно приисканною памятию Симеон Дионисьевич, ибо за сие непогрешно отитлован он был от брата своего Андрея Дионисиевича да и прочих книгочитателей живою Библиею. А сладкословесный он красноглаголивый честнейший ритор господин Андрей Дионисиевич за красноречие и чистое в произношении слова вещание от многих именуем был Златоустом. И тако благоразсудилося нам в обои сии части памяти и произношения обоих сих самобратиев предположенных риторических правил сочинителей прекрасных риторов положить, яко воодушевленная правила: Симеона в память, а Андрея в последствующую пятую часть произношения.

При одаренной ему от всепревысочайшаго создателя естественной памяти еще изрядно видим был в художественных сих спомошествующих памяти правилех:

1. С самых младых лет всегда непременно пребывал он в частом обучении Божественнаго писания и внешняго любомудрия.

2. Прочитывал он писание с прилежным вниманием не токмо телесными, но и душевными очесы и часто прочтенное чрез мысленное изображение к памяти своей крепко пригвождал.

3. Вытверживал к сказанию изустно на память грамматическия и прочих наук правила.

4. В твержении оных поступал умеренно: не на все купно вскоре захватить простирался, но по частем, периодам в разсуждении своея силы, подобно временно, люботрудне приятствовал.

5. Частыя во всем оном всегда со учеными людьми разговоры имел.

6. Употреблял в писмах некия для памяти значки, числа и азбучныя писмена.

7. Книги, по них же учился, исписанныя власною его рукою, никогда не изменял, но хранил их во всю свою жизнь неизменно в разсуждении таком, что весма сие памяти спомошествует, пременение же книг оную несколько помрачает и воспоминания остроту притупляет.

8. Во всем имел присную умеренность и прекрасное воздержание: яко во сне, тако в пищи и питии, хождении и глаголании, к сему же и опасался зело главнаго застужения, угару и опаления.

9. Любил повсегда пребывать в умней тихости, а сие мог воздержностию приобретать и во многих разных дел упражнениях.

10. Хранил во всем против общих уставов и своих о том в наблюдении поучениев целость чистоты, как в теле деятельно, так и в тончайших мыслех зрительно, и от онаго имел спасительную чистоту всегда в своей совести, кая немалый успех может к памятствованию вещей придати. Аще же пребудет в собственном у кого от чего ли бо зазрении, то немалым же припятьствием к памяти учиниться может.

11. Отвергал скоре от себя прочь приходящия всякия пристрастныя (препятьствующыя сему учению и вредящия) помыслы.

12. Учил всему тому, что сам знал, учеников и прочим желающим о сем ведать беззавистно всегда открывал.

Пристежение: Еще же ко всему оному потребно зело для памяти мысленныя и чювственныя весма памятныя и всегда при нас имеющаяся, например: незнакомаго человека имя замечать на знакомаго, или аще надлежит памятовать имя Платон, то оное заметить можно на платок, науку пиитику – на пиитие, идола Перуна – на перо и прочая подобная сим такожде много способствует памяти. Аще что пред спанием будем вытверживати, по востании же паки оное поновляти, конечное же состоит памяти неоцененное сокровище в добром состоянии главы, здравости всея плоти и душевном безпечалии.

О произношении гласа и движении тела

Предложенный в преднаписанной от памяти части сладко-словесный риторов господин Андрей Дионисиевич произносил глас в различных своих сказаниях и поучениях и в прочих разговорах различно по подобию разума и приличности сказуемой вещи и дела.