История Русской Церкви (1700–1917 гг.)

Тяжелым бременем на духовенство не только в XVIII в., но и в продолжение всего синодального периода ложились посещения епископов, порядок которых был детально расписан в «Духовном регламенте» (см. § 12). При приближении епископского поезда священник начинал трепетать, и не зря: малейшее недовольство владыки или даже кого–либо из его сопровождавших могло иметь самые роковые последствия. Приходское духовенство должно было предоставить епископу и его обычно довольно многочисленной и грозной свите повозки, лошадей и корм для них. По прибытии епископа в приход духовенству предстояло позаботиться о размещении и пропитании, а сверх того, еще о богатых «трактаментах» (угощениях) для всех гостей, чтобы не нажить себе и, возможно, своим сыновьям врага в епархиальном управлении [1190]

.

в)

Из сказанного явствует, что приходское духовенство не только канонически подчинялось своему священноначалию — иерархии, но вынуждено было также нести расходы по его содержанию. Церковная иерархия до 1764 г. жила за счет подчиненного ей духовенства. Суть и смысл канонического подчинения заключались, разумеется, не столько в административной зависимости, сколько в осуществлении христианских принципов послушания, с одной стороны, а с другой — ответственного руководства и заботливого пастырского окормления. Проникновение в эту сферу экономических факторов и интересов означало роковое искажение совместного церковного служения высшего и низшего духовенства, ибо по сути дела у них были одни и те же задачи и обязанности, разным был только объем полномочий. Не следует приписывать появление этих обстоятельств исключительно синодальному строю, так как предпосылки их были заложены еще до XVIII в. Уже сам факт канонического подчинения таил в себе угрозу правам низшего духовенства, которое в ходе истории очутилось в состоянии бесправия. Экономическая зависимость поставила низшее духовенство в ярко выраженное тяглое отношение к церковной иерархии, и прежде всего к своему епархиальному архиерею. Такие отношения между приходским духовенством и епископом, весьма напоминавшие крепостную зависимость, практически повсеместно исключали какой бы то ни было нравственный элемент. Чувство правовой и экономической зависимости было для приходского духовенства тем ощутимее, что сопровождалось унижением его человеческого достоинства, причем не секуляризованным обществом, а самой Церковью. «Церковное тягло наложило свою грубую печать на все отправления духовной администрации и на все отношения духовных властей к духовенству, управляемому ими» [1191]

.

Иерархи и в Святейшем Синоде, и в епархиях были более образованны, чем их предшественники во времена Московской Руси, но упрямо держались за свои канонические права, не желая сообразовывать их с историческими переменами. Епископ в XVIII или XIX вв. поступал совершенно так же, как и в XVI–XVII вв., но теперь это выглядело как произвол и деспотизм в обращении с подчиненным духовенством [1192]

.

Экономический гнет иерархии тяготел над духовенством, которое само было далеко недостаточно обеспечено; оно жило в нужде, не имея твердой материальной базы, в постоянной заботе о хлебе насущном для своего, по большей части многочисленного, семейства (см. § 16). С общим тяжелым положением духовенства были связаны два фактора, весьма неблагоприятно влиявшие на религиозную жизнь. Во–первых, духовенство стало формально относиться к своим обязанностям и видеть свою главную задачу в точном отправлении церковных служб, собственно пастырское служение оказывалось в небрежении. Во–вторых, сложилось и соответствующее отношение прихожан к священнику, авторитет которого со временем падал все ниже. Вырабатывалась привычка видеть в священнике не пастыря, а всего лишь исполнителя необходимых треб.