История Русской Церкви (1700–1917 гг.)

г) Наиболее ярким подтверждением этой религиозно–мистической сущности царской власти служил церковный обряд коронации. Участие Церкви в церемонии восшествия государя на престол освящало императорскую власть. Церковный обряд «священного коронования по уставу православной кафолической Церкви» был не просто заимствован от Московской Руси, но даже расширен 

[300]. В обряде коронования особо важными являются два момента: во–первых, церемония венчания должна была служить выражением принадлежности императора (царя) к православной Церкви и православной вере; во–вторых, она призвана была показать, что Церковь благословляет данного государя. В Московской Руси не сохранилась византийская традиция, согласно которой царь при своем вступлении на престол публично произносил Символ веры. И только в чин венчания на царство Федора Алексеевича (1676–1682) впервые было введено произнесение государем в храме Символа веры. Это было сделано из государственно–политических соображений как свидетельство принадлежности царя к православной Церкви в ее борьбе со старообрядчеством. Другой важной особенностью был способ причащения. Царь Федор принимал Святые Дары после миропомазания у престола, после причащения священников, но прежде диаконов, под обоими видами раздельно и при закрытых царских вратах [301]

. Это было возвратом к византийскому обряду коронования. Петр I был коронован царем в десятилетнем возрасте, вместе со своим братом (25 июня 1682 г.), по чину 1676 г. [302] После принятия же в 1721 г. титула «император» коронации не последовало. Согласно приказу Петра, 7 мая 1724 г. была коронована его супруга, императрица Екатерина I; обряд включал в себя миропомазание, но святое причастие Екатерина принимала как все миряне. Внешне (вне церкви) вся церемония происходила уже по западноевропейскому образцу 

[303].

При коронации императрицы Анны Иоанновны было допущено значительное изменение, предпринятое, несомненно, по инициативе архиепископа Феофана Прокоповича. Как известно, Феофан Прокопович сыграл немаловажную роль в победе Анны над планами верховников во главе с князем Д. М. Голицыным. В знак своей преданности новой императрице Феофан составил по случаю ее восшествия на престол благодарственный молебен [304]

. Свою преданность Феофан продемонстрировал и во время коронации 28 апреля 1730 г., когда он провел императрицу для принятия Святых Даров в алтарь, и она причащалась подобно императорам. Эта же процедура, хотя она и противоречила церковным канонам, повторилась при коронациях Елизаветы и Екатерины II [305]. Император Павел I в соответствии со своими религиозно–мистическими воззрениями ввел в обряд некоторые новшества, которые, впрочем, впоследствии больше не повторялись. Так, во время коронации он был облачен в византийскую далматику, одежду византийских императоров. При миропомазании он не пожелал снять шпагу и отложил ее лишь при святом причащении. Святые Дары Павел принимал сам, как отправляющий богослужение священник [306].

Произнесение Символа веры, миропомазание и святое причащение — все это должно было свидетельствовать о принадлежности императора к православной Церкви. Элемент государственной церковности проявлялся в благословляющей молитве отправляющего службу митрополита. В этой весьма пространной молитве говорилось: «Всей в сердце его страх Твой, и к послушным сострадание, соблюди его в непорочной вере, покажи его известного хранителя святыя Твоея кафолическия Церкви догматов… Укрепи его царство, благоугодная Тебе деяти всегда его удостой, воссияй во днех его правду и множество мира, да в тихости его тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте». В особой молитве, которую император произносил во всеуслышание, свидетельствовалось, что обязанности царя носят религиозно–мистический характер: «Ты избрал мя еси царя и судию людем Твоим. Исповедую неисследимое Твое о мне смотрение, благодаря Величеству Твоему поклоняюся. Ты же, Владыко и Господи мой, настави мя в деле, на неже послал мя еси, вразуми и управи мя в великом служении сем. Да будет со мною присядящая престолу Твоему Премудрость. Посли ю с небес святых Твоих, да разумею, что есть угодно пред очима Твоима, и что есть право по заповедем Твоим. Буди сердце мое в руку Твоею, еже вся устроити к пользе врученных мне людей и к славе Твоей, яко да и в день суда Твоего непостыдно воздам Тебе слово: милостию и щедротами Единородного Сына Твоего, с Нимже благословен еси со Пресвятым, и Благим, и Животворящим Твоим Духом, во веки. Аминь.» [307]. После этого иерарх читал третью, заключительную, благословляющую молитву. Во время литургии совершались таинства миропомазания и причащения.