История Русской Церкви (1700–1917 гг.)

Выплаты из государственнной казны	29 300 213
Добровольные сборы и церковные кружки	5 734 386
Церковные свечи (чистый доход)	13 520 979
Доходы с аренды	2 976 223
Пожертвования в пользу церкви	6 675 944
Проценты с церковного капитала	1 992 018
Разное	3 325 885
Итого	63 455 648 [408]

Едва ли возможно определить те огромные суммы, которые в форме пожертвований, дарений или вкладов поступали отдельным церквам, монастырям или благотворительным заведениям. Речь шла о миллионах рублей ежегодно. Переданное церквам имущество вкладывалось в Государственный банк и в 1907 г. составляло 46 008 275 руб. Проценты с него шли на повышение окладов духовенства. Состояния монастырей, складывавшиеся из пожертвований, насчитывали зачастую миллионы рублей. В отчете обер–прокурора за 1907 г. в качестве годового дохода церквей от пожертвований названа сумма в 4 288 000 руб. Из них 3 361 571 руб. предназначались на строительство церквей или их обустройство и украшение, 628 652 руб. — на церковноприходские школы и церковные благотворительные заведения и 297 882 руб. — на содержание духовенства. Такое распределение весьма характерно: оно показывает исключительную щедрость русских людей на богослужебные цели и их сдержанность по отношению к социально–благотворительной деятельности Церкви. Не следует, однако, забывать, что частная благотворительность была чрезвычайно развита. Кроме того, многочисленные нищие на папертях храмов были почти что церковным институтом. Щедрое подаяние нищим привычно сопутствовало всякому посещению церкви и рассматривалось как исполнение христианского долга, не содержащее в себе ничего унизительного для принимающего милостыню: оба, и подающий и берущий, делали это «Христа ради» [409].

К сожалению, расходование огромных средств, имевшихся в распоряжении Святейшего Синода, а также многих подведомственных ему монастырей и церквей, не было строго целенаправленным. Отсутствовало разумное общее планирование, которое помогало бы избегать излишнего накопления капиталов на банковских счетах и целесообразно расходовать их на церковные нужды [410]

.

§ 7. Обер–прокуратура Священного Синода

а) Святейший Синод как высшая инстанция управления Русской Православной Церковью со временем попадал во все большую зависимость от государства, что не в последнюю очередь объяснялось постепенным усилением власти обер–прокурора. В развитии института обер–прокуратуры выделяются две фазы. Первая — со времени основания до 1803 г., в это время власть обер–прокурора не имела решающего значения в деятельности Святейшего Синода, который находился еще в непосредственных отношениях с самим государем. Вторая фаза, начавшаяся в 1817 г., продолжалась до конца синодального периода, в этот период непосредственные отношения между государем и Святейшим Синодом почти полностью прекратились и обер–прокурор стал в качестве полномочного и всемогущего министра единоличным представителем Святейшего Синода перед правительством, представителем учреждения под названием «Ведомство православного исповедания». 1803–1817 гг. — это переходное время, когда под началом князя А. Н. Голицына создавались условия и предпосылки для наступления второй фазы.

Причину указанных перемен следует искать не в том, что изменились взгляды государя на свои обязанности и права по отношению к православной Церкви, а в процессе разграничения полномочий отдельных административных ведомств, происходившем после создания министерств при Александре I. Этот процесс наметился при Екатерине II и был полностью завершен в царствование Николая I, когда вполне сложились кодексы законов, как общие для всех ведомств, так и регулировавшие внутриведомственные отношения. Был образован новый централизованный аппарат управления, охвативший и Церковь. Полицейское государство с его бюрократической администрацией, обязанное своим возникновением реформам Петра I, приобрело окончательные формы при Николае I. Во время его царствования произошла полная бюрократизация всего аппарата управления, не миновавшая и Церковь, что с точки зрения императора было не только естественно, но и необходимо. Обер–прокурор Святейшего Синода, бывший для Петра «оком» государевым, превратился в полномочного министра по делам церковного управления, сохранив эти функции вплоть до конца синодального периода [411].

Сначала мы хотим коснуться чисто внешней стороны возникновения обер–прокуратуры и ее постепенного развития в орган церковного управления, чтобы затем проследить ее роль и реальное значение в церковной политике государства [412].