История Русской Церкви. Том 2. История Русской Церкви в период совершенной зависимости ее от константинопольского патриарха (988-1240)

Сочинение Нестора о святых мучениках Борисе и Глебе состоит из двух отдельных сочинений: из повести собственно о житии и убиении святых страстотерпцев и из рассказа о их чудесах. Повесть начинается обширным приступом, в котором автор прежде всего молил Бога даровать ему разум к исповеданию жития и чудес святых мучеников Бориса и Глеба, потом говорит о сотворении человека, о его падении и распространении на земле идолопоклонства, об искуплении человека Сыном Божиим и распространении между людьми Евангелия, наконец, о распространении Евангелия в земле Русской чрез великого князя Владимира, имевшего у себя многих сынов и в числе их Бориса и Глеба. За приступом следует сказание о житии святых мучеников Бориса и Глеба, о их свойствах и взаимной любви, о любви к ним отца Владимира и ненависти брата Святополка; далее – о убиении Святополком Бориса и погребении его в Вышгороде и затем – о убиении Глеба и погребении его вместе с Борисом. В заключение Нестор говорит: «Се же списах аз грешный о житии и о погублении святую блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба; но аще Богу велящу,

то и чудес ю

мало нечто исповемы

на славу и честь великому Богу и Спасу нашему Иисусу Христу...», и таким образом дает обещание написать со временем и другое сочинение о святых мучениках, именно о чудесах их. Если сравнить повесть Нестора о житии и убиении святых мучеников с такою же повестию черноризца Иакова, то надобно сознаться, что Нестор едва ли пользовался последнею: есть только немногие едва заметные черты сходства между обеими повестями при изображении кончины святого Бориса и святого Глеба. В этой повести, написанной, вероятно, в молодых летах, когда Нестор еще недовольно был богат историческими сведениями, он сообщает известия, не только не согласные со Сказанием Иакова, но и со своею летописью, составленною впоследствии: например, будто великий князь Владимир принял крещение в 982 г., будто он дал Борису в удел область Владимирскую, а не Ростов, будто Глеб, не имевший у себя никакого удела, во время смерти отца находился в Киеве и бежал из него от Святополка в полуночные страны и проч. По внутренней своей обработке повесть Нестора о святых мучениках, может быть как первый его опыт, ниже последующих его сочинений и уступает даже Сказанию черноризца Иакова – не здесь ли причина, почему сочинение последнего было более распространено между нашими предками, нежели сочинение первого?

Обращаясь к рассказу Нестора о чудесах святых мучеников Бориса и Глеба, мы должны согласиться, что здесь заметно самое ощутительное влияние сочинений черноризца Иакова. В этом рассказе преподобный летописец сначала благодарит Бога за то, что Он извел нас из тьмы в свет и даровал нам мощи святых страстотерпцев Бориса и Глеба, совершающих многоразличные чудеса для всех притекающих; потом повествует о первых чудесах их, предшествовавших и сопутствовавших открытию мощей их во дни великого князя Ярослава; далее – о перенесении мощей их в 1072 г. при великом князе Изяславе и о трех последовавших затем чудесах; наконец, преподает наставление о повиновении старшим по примеру святых страстотерпцев, излагая похвалу им, и просит всех своих читателей молиться за него Богу. В повествовании о первых чудесах святых мучеников Нестор, видимо, пользовался рассказом Иакова о тех же чудесах, потому что передает все почти теми же словами и оборотами речи с самыми незначительными изменениями, а в одном месте выразился, что новооткрытые мощи святых мучеников первоначально поставлены были в прежереченную

клетку, тогда как прежде об этой клетке ничего не сказал. Не прямо ли это указывает на источник – на рассказ Иакова, где точно стоит такой оборот о клетке, но где о ней и прежде упомянуто? В своей похвале страстотерпцам Нестор пользовался такою же похвалою Иакова, заключающею его Сказание, потому что очевидно сходство и в мыслях, и в выражениях. Надобно прибавить, что и сам Нестор, кажется, не отрицает что он пользовался письменными источниками при составлении своих повестей о святых мучениках, когда говорит в конце: «Се аэ, Нестор грешный, о житии, и о погублении, и о чудесех святую блаженную страстотерпцю сею опасне ведущих исписая, другая сам сведы, от многих мало вписах». Возможно еще одно предположение, что Нестор и черноризец Иаков при составлении своих повестей имели одни и те же письменные источники, до нас не дошедшие.