История русской Церкви. Том 9

Это немедленно отразилось на третьем совершившемся тогда важном событии для православных - на избрании преемника епископу Гедеону. Тотчас после кончины Гедеона племянник его, уневский архимандрит Исаия, считая себя законным преемником его, нареченным епископом Львовским, прибыл во Львов, собрал духовенство и мирян, объявил пред ними свои права на Львовскую кафедру и письменно обещался соблюдать все их привилегии и твердо держаться православия. Но ставропигиальное Львовское братство объявило Исаии, что не признает его канонически избранным во епископа, а протопоп Григорий Негребецкий и все львовские клирошане поспешили заключить соборную церковь и архиерейский дом. Тогда Исаия, призвав вооруженных людей, велел (12 февраля) отбить замки и запоры у церкви и дома, забрал церковную утварь и на духовенство наложил налог. Протопоп и клирошане протестовали. Это была великая ошибка со стороны Исаии: он же сам подписал мировую дяди своего с братством, в которой было сказано, что преемником Гедеона будет не племянник его Исаия, хотя имеющий уже на то королевскую грамоту, а тот, кого изберет Церковь. Желая исправить свою ошибку, Исаия написал 20 февраля почтительное письмо к членам братства, приглашал их на погребение Гедеона, обещался возвратить забранные из соборной церкви сосуды и книги и говорил, что так как на погребение соберутся многие из святителей, архимандритов, иеромонахов и монахов, клирошане галицкие и каменецкие, множество иерейства, благородных панов и мещан, то он согласен отдать на их общее рассуждение прю свою с братством относительно своего епископства, и, что они скажут, тому он готов покориться под условием, если и братство поступит так же. Но братство, решительно не желая видеть у себя епископом кого-либо из ненавистного рода Балабанов, отклонило последнее предложение Исаии и послало только священника и двух своих членов на похороны Гедеона. В то же время Львовский латинский арцибискуп заявил, что право избирать русского епископа на Львовскую и Галицкую кафедру издавна принадлежит ему, арцибискупу. Узнав о всем этом и опасаясь, как бы православным во Львов не был назначен униатский епископ, князь К. К. Острожский убедительно просил братство своим письмом (от 1 марта) как член братства, сенатор и патриарший экзарх оставить свою неприязнь к Исаии и признать его нареченным епископом для блага Церкви, писал о том к Перемышльскому владыке Михаилу Копыстенскому, чтобы он подействовал на братство в духе примирения, поручал то же и другим знатным, но все напрасно. Братство осталось непреклонным и вместе с духовенством избрало на Львовскую кафедру нового кандидата православного шляхтича Евстафия Тиссаровского. Тут-то и начались недостойные действия короля-иезуита и его советников. Явно он не решился нарушить свой универсал, едва данный православным, и не дозволить им избрания себе православного епископа, но тайно потребовал, чтобы Тиссаровский произнес пред папским легатом исповедание унии и дал обещание содержать ее, если желает быть утвержденным в своем сане, и Тиссаровский исполнил требование короля. Тогда и Львовский латинский арцибискуп признал Тиссаровского достойным кандидатом и представил на утверждение короля. А король охотно пожаловал ему (31 октября) утвердительную грамоту, в которой, разумеется не упомянув о тайном обязательстве Тиссаровского, объявлял, что дает ему по ходатайству некоторых своих панов рад, духовных и светских, по просьбе людей, духовенства и львовских клирошан религии греческой и с согласия Львовского арцибискупа Яна Замойского владычество Львовское, Галицкое и Каменец-Подольское со всеми церквами, монастырями и имениями, принадлежащими тому владычеству, да правит он в своей, и только в своей, епархии "по обычаю закона греческого-русского". Духовенство епархии, клирошане и клирики львовские, галицкие и Каменца Подольского, также братства и все миряне, уже после того как Тиссаровский получил утверждение от короля, просили своего нареченного епископа, чтобы он утвердил все их права и привилегии, пожалованные им прежними королями. Вселенскими патриархами, Киевскими и Галицкими митрополитами и Львовскими епископами. И Тиссаровский дал просившим (22 января 1608 г.) письменное обязательство уважать все их права и ни в чем их не нарушать, в частности обязался поддерживать "науки школьные" и друкарню Львовского братства, сохранять за местною православною шляхтою, мещанами и всеми братствами право избрания местного епископа, а за клирошанами - право избрания себе епископского наместника и блюсти в целости всю церковную утварь в соборных архиерейских церквах, львовской, галицкой и каменец-подольской. "А если бы я, присовокуплял Тиссаровский, - по козням духовного врага или по принуждению от мирской власти отступил от св. православной веры и от послушания Цареградскому патриарху, если бы вопреки правил св. отцов стал своевольно править епархиею без участия клирошан или отнимать у них церковные доходы и делать им вымогательства, в таком случае я подлежу на светском суде штрафу в тысячу гривен, а на суде духовном - низвержению и удалению от кафедры". Вселенский патриарх, получив из Львова известие о новоизбранном епископе, принявшем в монашестве имя Иеремии, дал ему свое благословение и поручил рукоположить его Анастасию, Волошскому митрополиту, хотя и не сделал Иеремию на первых порах своим экзархом. Православные искренно радовались, что удалось им приобресть себе православного владыку, не зная, быть может, о его тайном обязательстве относительно унии, и радовались не напрасно, потому что Иеремия пред самым рукоположением своим во епископа отрекся от этого насильственного обязательства и произнес торжественную присягу быть во всем верным православию и Цареградскому патриарху. Можно сказать, что весь универсал короля с его обещаниями дать православным полную свободу вероисповедания, дать им православного митрополита и владык, вынужденный на сейме 1607 г., был одним обманом и с самого появления своего не имел никакой силы: и одного-то православного епископа без примеси унии король не хотел дать православным, а других православных владык вовсе не дал и прочих обещаний вовсе не исполнил.