История русской Церкви. Том 9

В Полоцке архиепископствовал еще Гедеон Брольницкий, достигший уже девяноста лет жизни и совсем охладевший к унии. Он "всенародно объявлял, что уния ему омерзела, и давал письменные разрешения городам своей епархии оставаться под послушанием патриарха". Узнал об этом митрополит Рутский и выпросил у папы благословение назначить Гедеону коадъютора, который бы по смерти старца сделался и его преемником. С этою целию Рутский избрал и 12 ноября 1617 г. рукоположил в Вильне вместе с другими архиереями в епископский сан своего давнего друга, известного ревнителя унии Иоасафа Кунцевича, которому едва исполнилось 38 лет. В следующем году, 9 января Кунцевич прибыл в Полоцк и был торжественно встречен городскими властями и жителями. Один из граждан сказал ему речь и убеждал его "защищать русскую веру". А другой выразился так: "Если ты едешь к нам с доброю целию, гряди во имя Господне; если же нет, то лучше совсем не входи в Полоцк" - или, по другому известию, так: "Если ты к нам не с униею, то мы принимаем тебя как ангела Господня; если же с униею, то чураемся тебя как выходца из преисподней". Вскоре по прибытии Кунцевича дряхлый архиепископ, которого он старался утвердить в унии, скончался. Сделавшись самостоятельным владыкою, Кунцевич вошел в ближайшие отношения с полоцкими иезуитами и принялся за обновление церквей и своего дома, за исправление духовенства и обращение к унии православных. И надобно сказать, что в Полоцке он действовал только мерами пастырскими: своими проповедями, наставлениями, убеждениями - и имел успех: в числе многих он обратил самого полоцкого воеводу Михаила Друцкого-Соколинского, кальвиниста, примеру которого последовали и другие из местной шляхты. Простых граждан города более всего привлекал самым строгим выполнением православных уставов, иногда даже высказывал, будто он не отрекается и от послушания патриарху (разумея под именем патриарха папу), так что полочане в разговорах между собою не умели решить, униат ли их владыка или православный. Но в других местах епархии, где встречал сопротивление, Кунцевич употреблял крутые меры строгости и насилия. Он отнимал у православных церкви и запечатывал, как, например, в городе Орше, и непокорных священников выгонял из приходов, заковывал в железо, заключал в темницы или совсем выгонял из епархии, а мирян предавал судебным процессам и преследованиям. Эти насилия, естественно, возбудили в православных ненависть к архиепископу, которая не замедлила обнаружиться в резкой форме. Осенью 1618 г. он захотел посетить Могилев. Жители могилевские лишь только узнали, что Кунцевич приближается к их городу - это было 9 октября, - ударили в вечевой колокол на ратуше и произвели общую тревогу; затворили все городские ворота и на валах вокруг города расставили вооруженных людей. Затем все городские власти, бурмистры, райцы и лавники, окруженные толпами народа, вышли из города с цеховыми хоругвями и с орудиями навстречу Кунцевичу и начали кричать, что не примут его к себе, поносили его и проклинали как вероотступника и злодея и угрожали убить его, если он не удалится от Могилева. Кунцевич принужден был удалиться и чрез несколько времени лично отправился в Варшаву с жалобою к королю. Король по рассмотрении жалобы в его задворном суде издал декрет (от 22 марта 1619 г.): а) всех главных виновников и зачинщиков могилевского возмущения предать смерти, и для того предварительно послать в Могилев особых комиссаров, которые бы расследовали дело на месте и указали этих зачинщиков; б) все церкви и монастыри в Могилеве с их имениями, фундушами и доходами, равно всех попов и чернецов отдать архиепископу Иоасафу Кунцевичу в полную его власть, с тем чтобы по истечении шести недель со времени издания декрета могилевские граждане уже никак не вступались в эти церкви и монастыри под страхом уплаты 20000 злотых польских в королевскую казну. Спустя полгода Кунцевич допустил было православных совершать в их церквах свое богослужение, надеясь этим снисхождением привлечь их к себе и к унии. Но когда увидел, что они делаются еще более непреклонными, отнял у них все церкви и отдал латинским священникам.