История рыцарства. Самые знаменитые битвы

Папа Пий V установил торжество Божьей Матери в день победы, 7 октября 1571 года. Он учредил братства Святого Розария и даровал им множество привилегий и индульгенций. Его преемник папа Григорий XIII ввел в первое воскресенье октября обязательный для всех этих братств праздник Божьей Матери Святого Розария, так как битва при Лепанто произошла именно в первое воскресенье месяца. Наконец, еще один папа, Иннокентий XII, сделал этот день обязательным праздником для всего христианского мира.

В 1971 году со строительной судоверфи в Барселоне сошел необычный для двадцатого века корабль. Это была украшенная великолепными скульптурами, резьбой и позолотой точная копия флагманской двухмачтовой галеры «Сфинкс», на которой главнокомандующий союзными войсками выиграл знаменитую битву. Только название судно получило другое – «Дон Хуан Австрийский». Вы и сегодня можете его увидеть в барселонском Национальном морском музее. Так испанцы, спустя четыре столетия после сражения при Лепанто, выразили благодарность своему полному противоречий, но все же великому земляку.

Оборона Пскова

«…С подвластными им свирепыми мертвотрупоглодающими псами…»

… Поляки уже стояли под стенами города. Дабы устрашить псковичей, был затеян парад войск. Принимали его сам король Стефан Баторий и главнокомандующий, коронный гетман Ян Замойский. Венгерцы, немцы, шотландцы, ливонские волонтеры – отборные отряды, далеко опередившие русских в военном искусстве, прошли торжественным маршем там, где река Великая сливается с Черехой… Более всех блистали гусары. Их большие крылья из орлиных, журавлиных или страусиных перьев, раскрашенных красным, синим или зеленым, зловеще шелестели в предвечерней тишине. Ни дать ни взять стая заморских птиц, что умеют возрождаться из пепла! Говорили, что равного этому воинству нет в целом свете. Ни легкая русская или татарская конница, ни европейские рейтары и кирасиры, закованные в латы, не выдерживали неудержимого натиска крылатых гусар. Разделившись на эскадроны по 150–200 всадников в каждом, они атаковали тесным галопом, выставив вперед длинные копья. От ярких флагов, привязанных к концам копий, рябило в глазах.

«…Мушкетеры и пикинеры были, несмотря ни на что, уязвимы для конницы, атакующей с длинным копьем и саблей наголо. Дистанция эффективного мушкетного огня была слишком мала, чтобы мушкетеры могли сделать один или два залпа прежде, чем кавалерия, атакующая галопом, врубалась в пехоту, –

напишет в своем исследовании Роберт Фрост. – Польско-литовская конница атаковала волнами, и, даже если первый залп мушкетеров оказывался эффективным, останавливая атаку первой волны, последующие линии успевали нанести удар прежде, чем пехота успевала перестроиться для производства нового залпа. Контрмарш как средство поддержания непрерывной пальбы, когда отстрелявшаяся шеренга пехоты уходила в тыл для перезарядки ружей, был эффективен против малоподвижной пехоты… но не обеспечивал защиты против гусар…»

^{Поляки под Псковом}

Да и как защититься от летучего натиска? В ближнем бою всадники выхватывали свои изогнутые сабли – знаменитые «карабелы». Дубовую рукоять осеняло на вершие, похожее на голову орла в короне, – но страшен был почти метровый клинок, разивший без промаха. «Без Бога – ни до порога, без карабели – ни с постели», – говорили поляки. А немецкий офицер Вениамин Краузе, увидев поле боя после их столкновения с запорожцами, написал: «На земле остались будто палачом разрубленные тела. Можно было увидеть отрубленные шеи, руки вместе с плечами. Один мертвец имел страшный вид – был разрублен от лица к затылку…»