История сербов

Сербское население этого участка Границы расценивало «демилитаризацию» как самую страшную угрозу своей свободе, вере и этнической самобытности. Граничар никак не устраивала жизнь «под мадьярами», то есть подчинение жупанийским властям, с перспективой превращения в паоров

— зависимых крестьян. Сербы отказывались признавать какие-либо изменения в своем положении и грозились уйти с занимаемых территорий, а Вену обвиняли в неблагодарности и пренебрежении к их военным заслугам. Эти требования жителей ряда районов сохранить их «военный» статус, будучи озвучены митрополитом на соборе, получили всенародный резонанс.

Восшествие на престол Марии Терезии (1740–1780) дало возможность Венгерскому сабору (1741) юридически обеспечить «инкорпорацию» территорий, остававшихся вне его юрисдикции. Одни планировалось поглотить сразу, другие — при первом же удобном случае. Правительница была вынуждена согласиться с этим, однако осуществляла инкорпорацию постепенно. Она стремилась, и небезуспешно, к принятию таких решений, которые ослабляли бы сопротивление сербского воинства, в чем она была весьма заинтересована. Офицерам были предложены дворянские звания и поместья, а простые граничары получили возможность переселяться в области, где продолжал действовать режим Военной границы. В 1751 г. было создано переходное территориальное образование— Потисский административный дистрикт, где запрещалось отчуждение земельных наделов, взимались меньшие подати и отсутствовала барщина. Кроме того, район оставался в подчинении венской Дворцовой палаты. Наиболее активное сопротивление демилитаризации оказали жители Поморишья — они отказывались и от перехода в «гражданское сословие», и от переселения.

Демилитаризация совпала с получением новых приглашений (первые датированы 1723–1724 гг.) от властей России, крайне заинтересованных в переселенцах для обживания новоприобретенных и пустующих областей на юге страны. Вербовкой добровольцев занимались сербские офицеры, которым по прибытии в Россию был обещан генеральский чин и командование переселенцами. Православная церковь во главе с митрополитом противилась переселению; австрийские власти, поначалу поддержав его, затем также выступили против. Из переселившихся в Россию сербов были сформированы два полка, дислоцировавшихся в удаленных друг от друга районах. Один, расположенный на Днепре получил имя Новая Сербия.

А тот, что находился на реке Донец, назывался Славяносербия.

Преодолев первоначальные трудности, переселенцы создали затем зажиточные поселения, получившие названия, напоминавшие им о родных краях. Они сразу же оказались вовлеченными в войны, которые вела Россия, и в течение одного столетия растворились в русской среде, не оставив следа в политическом или культурном развитии сербского народа.

Часть сербов, проживавших в Поморишье, отправилась в Россию. Другие (более 2200 семей) обосновались в Банате, откуда власти пытались переселить их на сремский участок Военной границы. Но вопреки давлению они не покинули Банат, вследствие чего к началу мощной волны западной колонизации в нем только усилилось сербское присутствие. В результате организации привилегированных дистриктов (Потисского — в 1751 г., Шайкашского батальона — в 1764 г., Кикиндского дистрикта — в 1774 г.), а также инкорпорации Баната (1779) и разделения участка Военной границы, лежащего вдоль Дуная, на зоны ответственности отдельных частей— сербского (1764), немецкого и валашского полков (1768–1769), — на долгое время завершился процесс территориального разграничения в рамках юрисдикции и полномочий различных органов власти австрийской монархии. Однако вне зависимости от того, под каким режимом проживали сербы — Военная граница или Венгерский провинциал, крупное поместье или свободный город, — их объединяли и связывали в единое целое институт собора и личность митрополита, что существенным образом сказалось на сохранении сербской этнической самобытности.

Это было тем более важно, что венгерские сословные органы, пользуясь трудностями, с которыми сталкивалась императрица в войне за австрийское наследство, стремились упразднить сербские «привилегии», действовавшие уже в течение пятидесяти лет. Хорватский сословный сабор потребовал от Венгерского сабора упразднить на территории Триединого королевства Далмации, Хорватии и Славонии «схизматические» епархии и подчинить их паству униатскому иерарху. Данные императрицей обещания и 46-я статья Закона 1741 г. подтвердили действие принятых Хорватским саборам «статутов», что, однако, не помешало Марии Терезии в 1743 г. подтвердить и сербские «привилегии», проведя это решение как через Дворцовый военный совет, так и через Венгерскую дворцовую канцелярию. Сербы же, со своей стороны, потребовали созыва собора и обнародования данного подтверждения.