История севарамбов

Забыл сказать, что Морис во время своего второго рейса обогнул мыс без всякой опасности, потому что море было спокойно и оставалось спокойным и без штормов в течение более шести недель после того, как мы высадились на берег. Воздух был такой умеренный, что мы не чувствовали ни холода, ни жары, только около полудня солнце довольно сильно припекало. Оно грело все больше и больше по мере того, как оно к нам приближалось, и возвращалась весна, начинающаяся в этой стране в августе, когда в Европе кончается лето. Морис мне сказал, что, огибая мыс, он обнаружил несколько маленьких островов, расположенных в море на близком расстоянии один от другого по направлению к большому острову, защищающему залив от напора волн, и что он считает бухту прекрасной гаванью, хотя и опасается, что туда будет трудно заходить большим кораблям из-за бесчисленных подводных камней и скал, находящихся между мысом и большим островом, отделяющим залив от океана. Я ответил, что, когда мы переведем всех наших людей и багаж в новый лагерь и сможем там прочно обосноваться, нам хватит времени, чтобы заниматься открытием новых островов, и это будет предоставлено ему. Менее чем за двенадцать дней после открытия долины мы перевезли всех наших людей из старого лагеря в новый, названный Ван-де-Нюи и некоторыми другими офицерами Сиденберг. Это было сделано во время моего двух — или трехдневного отсутствия, и название это так часто употреблялось, что впоследствии было невозможно его изменить.

Мои люди, по моему распоряжению и по их собственному побуждению, соорудили несколько хижин по течению ручья на полосе примерно в милю длиною, спускавшейся к заливу с восточной стороны. Дров у нас было на месте очень много. Наши рыболовы наловили такое количество рыбы в заливе, что мы не знали, куда девать ее, не имея соли, чтобы ее хранить. Но Морис вскоре раздобыл нам соль.

Он отправился на одну из соседних скал и нашел ее там в таком количестве, что мог доставлять нам столько, сколько нам могло понадобиться, даже если бы нам пришлось двадцать лет прожить в этих местах. Конечно, эта соль получилась из моря, волны которого во время сильных бурь разбивались об эти скалы и, найдя в них кое-где углубления, их заполняли, а затем под горячими лучами солнца вода испарялась, и оставалась соль. Каждый день мы отправляли в леса отряды охотников и избивали оленей. Когда мы увидели, что над заливом летало много водяных птиц, нам пришла в голову мысль, что у них есть убежище в каком-то незнакомом нам месте. И мы не ошиблись: Морис, уходя с каждым днем все дальше в своих исследованиях залива по направлению к островам, открыл место, заросшее камышом и тростником, служившее убежищем большей части этих птиц. Затем он открыл остров, вернее, широкую песчаную отмель, где большие зеленые черепахи несли яйца, которые могли составить значительную часть нашего питания. Наконец, мы нашли столько вещей, полезных нам, что мы могли считать себя обеспеченными питанием, даже если бы нам пришлось прожить тысячу лет в этой стране. Недостаток пороха был самою большою нашею заботою, потому что хотя он у нас и имелся в довольно большом количестве, но его не могло надолго хватить. Мы предвидели, что одежды, белья, оружия и инструментов надолго не хватит, и если шлюпка, которую мы послали в Батавию, погибла, то рассчитывать на ее помощь не придется. Но у нас столько уже было доказательств милосердия господнего, что мы надеялись, что он не оставит нас и в дальнейшем.

Между тем наступала весна, и мы ежедневно находили съедобные вещи, дававшие нам возможность сохранить те, которые были привезены на корабле, главным образом, несколько бочонков гороха и других овощей, привезенных нами из Европы. Мне пришло в голову посадить овощи, и я поговорил об этом с некоторыми из моих офицеров, которые одобрили мои намерения. Для этой цели мы вырубили несколько деревьев над лагерем и подожгли этот лес, чтобы уничтожить траву и корни, которые могли бы повредить нашим посевам. Затем мы выкопали гряды, посадили на них горох, засыпав сверху землею, и, поливая гряды иногда водою из ручья, все остальное предоставили на волю того, кто дает всему жизнь.