История Швеции

Это описание ярко свидетельствует о пробудившемся сознании, что Швеция отныне вступает в число великих европейских держав. Во времена Густава Адольфа часто проводились сравнения тогдашних шведских войск с ётами древних саг.

Густав Адольф хороню вымуштровал и превратил в эффективное военное орудие не только шведскую армию, но и наемные иностранные войска. Под его знамена стекались наемные солдаты, несмотря на суровую дисциплину, которую король поддерживал в своей армии. Подавлявшая окружающих личность короля, частая смена его настроений — то он был резко вспыльчив, то неотразимо привлекателен (и то и другое — типичные черты семьи Вазы) — вообще производили сильное впечатление, и не только на поле битвы, но и за дипломатическим столом, и при торжественных церемониях.

После победы при Брейтенфельде политика и методы ведения войны Густава Адольфа стали еще более смелыми. Он решил двинуться в страны Центральной и Южной Германии. Находившееся под угрозой дело немецких протестантских князей теперь, казалось, было спасено.

Густав Адольф двигался из Брейтенфельда через Тюрингию к месту впадения Майна в Рейн. Это был широкий маневр против военных сил Тилли. Он принес также и свои политические результаты. Зимой 1631/32 г. двор Густава Адольфа находился во Франкфурте и в Майнце. Вокруг короля собрались князья и дипломаты со всего континента. Весной 1632 г. шведские войска вступили в пределы южной Германии, а в марте состоялся торжественный въезд короля в прославленный протестантский город Нюрнберг. В апреле Густав Адольф, после успешного сражения с войсками Тилли, форсировал реку Лех и в мае вступил в Мюнхен. Планы объединения всех протестантов под единым руководством Швеции, которые раньше едва намечались, стали теперь в высокой степени актуальными. Но в положении Густава Адольфа были и слабые стороны. Вести войну на многих фронтах и притом на территории большой страны было очень тяжело. Зимой 1631/32 г. в различных частях Германии находилось шесть шведских армий под общим командованием короля. С беспокойством наблюдал Ришелье приближение шведских армий к границам Франции, видел, как они овладели южно-немецкими областями, которые Франция считала сферой своих интересов. Валленштейн снова получил прежние полномочия в качестве генералиссимуса германского императора. Он быстро собрал новую боеспособную армию и летом 1632 г. встретился с Густавом Адольфом у Нюрнберга. Тут счастье впервые изменило Густаву Адольфу: ему не удалось выбить императорские войска из их укреплений.

Хотя Густаву Адольфу грозили опасности со многих сторон, его положение не было серьезно ослаблено этой неудачей. Фактически он обладал «абсолютной властью» (direktorium absolutum) во всех союзных с ним государствах. Он господствовал на берегах Балтийского моря, мог отовсюду требовать возмещения своих военных расходов и обеспечения этих расходов на будущее время. Он по-прежнему строил широкие планы. Не двинуться ли к наследственным землям германского императора? Не организовать ли в Германии нечто вроде всеобщего протестантского союза, «corpus evangelicorum», под эгидой Швеции? Рассказывали, будто Густав Адольф хочет добиться императорской короны. Чрезвычайно трудно теперь проникнуть во все его планы. В его неустанно работавшем воображении, контролируемом острым чувством реальности, одни планы постоянно сменялись другими. Все зависело от настроения, какое им владело в данную минуту, от обстановки, которая его окружала, или от ресурсов, какими он в данное время располагал. Судя по всем данным, Густав Адольф всегда мог легко охватить все стороны проблемы, которая его занимала.

Из Южной Германии Густав Адольф, однако, не двинулся дальше в Австрию, как он раньше предполагал. Узнав, что Валленштейн вторгся в Саксонию, он направился туда же. Под Лютценом, недалеко от Брейтенфельда, обе армии встретились. Ранним туманным утром 6 ноября Густав Адольф атаковал хорошо укрепленные позиции Валленштейна. Сражение было тяжелое; Валленштейн многому научился у шведского короля, и исход боя был неопределенным. Но Валленштейн вскоре после сражения ушел из Саксонии. Этим он дал повод считать, что победа осталась за шведами.

Потери были огромны с обеих сторон, но потери шведов были неизмеримо тяжелее потерь немцев, так как в первой же рукопашной схватке двух конниц был убит Густав Адольф. Эта потеря была незаменима. Внезапная смерть Густава Адольфа убедительно показала, как слаба была основа для великодержавной политики Швеции. После битвы при Лютцене никто не мог сказать, как поведет себя Швеция: будет ли она искать повода, чтобы как можно скорее закончить войну, или же будет воевать, пока не получит приемлемого «удовлетворения». Во всяком случае, все военные планы менялись или откладывались. Многое, конечно, зависело от того, как поведут себя ближайшие советники короля, полководцы и дипломаты. Но единого руководства, политического и военного, уже не было.