История смерти. Как мы боремся и принимаем

^{Рис.7 Ноа Потховен со своей книгой «Побеждать или учиться» о тяжелых психологических и физических травмах, которые пережила Потховен к своим шестнадцати годам}

В свете этих противоречий вокруг субъектности интересно разобраться, что за люди чаще всего выступают за эвтаназию, каковы их ценности и интересы. Любопытные данные на этот счет содержатся в психологических опросах об отношении к смерти (Death Fear Scale) [60]

. Оказывается, зачастую противники эвтаназии — любители охоты, приверженцы патриархальных ценностей, приверженцы свободного ношения оружия и милитаристы [61]. В то же время сторонники эвтаназии — вегетарианцы, феминистки, антимилитаристы. Казалось бы, почему те, кто одобряет убийства (казни, охоту и войну), вдруг оказываются противниками добровольного отказа от жизни? Ответ прост: ваше отношение к смерти (и эвтаназии в частности) связано с тем, как вы представляете справедливое и правильное общество и государственное устройство. Те, для кого коллектив важнее права индивида, эвтаназию не поддерживают.

Врач и ярый противник эвтаназии Иезекииль Эмануэль отмечает, что исторически подъемы интереса к теме добровольного ухода из жизни в Британии и США связаны с периодами «обострения» идеологии индивидуализма. Дебаты об эвтаназии возникают во время экономической стагнации, потому что в эти моменты общество меньше доверяет государству и сильнее настроено защищать права каждого отдельного гражданина. А когда экономика растет и заметен социальный прогресс, люди скорее ожидают от медицины прорывов, а от государства — защиты [62]. Иначе говоря, когда мы чувствуем себя одинокими и брошенными, мы требуем права на смерть, а когда видим, что ситуация стабилизировалась, готовы поступиться правами инвалидов.

Проблема четвертая: достоинство и милосердие

Еще один камень преткновения в дискуссии об эвтаназии — мотивация решения отречься от жизни. Аргументация сторонников эвтаназии базируется на таких категориях, как «достоинство», «милосердие» и «сострадание», но проблема в том, что каждую можно истолковать множеством разных способов.

Исследователь Эрик Кассел указывает на сложность применения категории «достоинства» к смерти как процессу. Он задается вопросом, можно ли умереть с достоинством в большей степени, чем можно с достоинством родить или дышать [63], и как можно умереть при недостойных обстоятельствах? Получается, выступая за эвтаназию, мы отказываем смерти и болезни в праве считаться пусть неприятными, но нормальными

составляющими человеческой жизни. Есть ли в дискурсе «достойной смерти» место для того, чтобы признать за телом право разлагаться? Иметь пролежни? Не сдерживать мочу? Граница между смертью «без унижений» и смертью «с достоинством» не просто размыта — от нее веет колониальными клише, будто бы «достойная смерть» — что-то вроде «смерти белого человека», и речь тут не столько об избавлении от страданий, сколько о соблюдении эфемерных приличий [64].

Умирание в клинике — сложный, технически выверенный процесс микроменеджмента деградирующего тела [65]. Любопытно, что медицина также пытается руководствоваться принципами «сохранения достоинства» в уходе за тяжелобольными пациентами. В апреле 1991 года в Европейском парламенте выступал доктор Леон Шварценберг с докладом о связи между категориями «достоинство» и «болезнь». Спикер полагал, что достоинство есть база того, что мы считаем человеческой жизнью. Болезнь же в любом случае несет боль и десоциализацию и, как следствие, ведет к утрате достоинства. Следовательно, эвтаназия является вполне гуманной практикой для сохранения достоинства. Достоинство и милосердие Шварценберг связывал с правом на жизнь, трансформируя его из права на любую жизнь в право на достойную жизнь и отказ от жизни недостойной

.

Сторонники эвтаназии часто выступают с подобной риторикой. Например, американский врач Джек Кеворкян, получивший прозвище Доктор Смерть, назвал свой прибор для эвтаназии в домашних условиях «Мерситрон» (англ. Mercitron), то есть «машина милосердия». Агрегат представляет собой сложную систему шприцев с ядами, которые впрыскиваются в тело пациента после небольших усилий со стороны желающего умереть. Устройство и работа такого аппарата показаны в фильме «Вы не знаете Джека» (англ. You Don’t Know Jack, 2010) с Аль Пачино в главной роли. К милосердию апеллирует и австралийский доктор Филип Ничке, который ведет блог об эвтаназии тяжелобольных людей. В 2019 году он представил капсулу для «Милосердной смерти будущего» длиной, равной человеческому росту, с окошком для наблюдения, удобным ложем и кнопкой для подачи отравляющего газа. Внутри прибора установлена система для просмотра видео и прослушивания аудио.