История Соединенных Штатов Америки

8. Французские иезуиты, как и трапперы, поселились среди индейцев и выучили их язык. Им угрожали пытки и смерть, но они не боялись ни того ни другого. «Радость, которую испытываешь, – писал один из них, – когда окрестишь дикаря, а он вскоре умрет и отправится прямиком на небеса, чтобы стать ангелом, – эту радость ни с чем нельзя сравнить». Они ухаживали за больными, помогали заключенным, учили детей язычников христианским молитвам, переведенным на их язык. Индейцы приходили в хижину миссионера и, сидя на корточках, слушали, как тикают часы. Они считали их живым существом и называли «повелителем дней». Часы звонили, и индейцы приходили в восторг, когда монах говорил: «Ну, хватит», и звон тотчас прекращался. «Что сказал повелитель?» – спрашивали они. «Повелитель сказал: „Вставайте и возвращайтесь домой…“» – отвечал монах, и индейцы повиновались… Целью миссионеров было, естественно, обращение индейцев в христианство. Но иезуиты были хорошими французами и тем деятельнее способствовали торговле своей родины, что ее конкурентами на рынке были еретики-англичане. Правда, по одному пункту они все же враждовали с охотниками-следопытами. Те считали лучшим материалом для обмена водку; они признавали, что развращать и спаивать индейцев не слишком нравственно, да и небезопасно, но, если этого не делать, единственными, кому это пойдет на пользу, будут англичане. Монреальскую водку сменит бостонский ром, трапперы лишатся пушнины, а католические миссионеры – возможности отправлять души туземцев прямиком на небеса. Так не лучше ли проявить «разумную добродетель»? Однако не таково было мнение монсеньора де Лаваля, писавшего в Версаль страстные письма, обличающие водку. По требованию короля Кольбер опросил жителей колонии. Те сказали, что алкоголь продается, в сущности, в небольших количествах. «Да, – ответили на это иезуиты, – но индейцу, чтобы опьянеть, нужно очень мало спиртного». Спору не было конца. Более серьезной стороной вопроса была опасность, которую представляла для колонии опора преимущественно на торговлю пушниной. Невозможно добиться здорового, долговременного процветания при столь ненадежном источнике доходов. Канаде больше подошла бы солидная аграрная экономика.

Клод Франсуа. Портрет Франсуа-Ксавье де Лаваля, первого епископа Квебека. Ок. 1672

9. В 1672 году король, преисполненный надежд на будущее Новой Франции, послал туда превосходного губернатора, графа де Фронтенака. Это был военный пятидесяти двух лет, принявший участие не в одной войне в Европе и знавший свое дело. Он сразу же заставил индейцев себя уважать, но был огорчен мелочной враждой между епископом и интендантом, превращавшей колонию в «маленький ад». Даже с самим Кольбером Фронтенак был не всегда согласен. Министр считал, что вся энергия французов должна быть направлена на развитие уже колонизированной территории. Фронтенак, напротив, справедливо думал, что с военной точки зрения для удержания Канады надо покорить водные артерии и, следовательно, продвигаться дальше, к Великим озерам. Он планировал построить форты в стратегически важных точках, отвечающих за выходы к водным путям. Первый из них, форт Фронтенак, был расположен в том месте, где река Святого Лаврентия вытекает из озера Онтарио. Комендантом форта он назначил руанца Кавелье де Ла Саля, которого очень ценил. Затем в 1678 году он поручил Ла Салю строительство форта Ниагара. Это было прекрасное сооружение в духе Вобана, на стенах которого до сих пор можно прочитать имена французов, уроженцев Нормандии или Пуатье, которые составили его первый гарнизон.