История Софи

Она злилась на Макса за то, что он поцеловал ее, и тем самым заставил ее страдать. Но гораздо сильнее она злилась на него за то, что он прекратил ее целовать. Она никогда прежде, ни с одним мужчиной не чувствовала в себе женщину и не знала желания испытать все до конца. Она всегда оставалась спокойной, смотрела на мужчин свысока, и могла контролировать ситуацию. Софи потихоньку посмеивалась над тем, как мужчины становились рабами своих примитивных желаний. Они заходили так далеко, насколько вы позволяли им это. В случаях с Софи — это была остановка в самом начале.

Насколько было известно Софи, мужчины сами добровольно не останавливаются на половине пути. Особенно это касалось тех случаев, когда вы хотя бы чуть-чуть давали им для этого повод. И она сама дала повод Максу, она не оттолкнула его.

Софи всю передернуло при воспоминании об этом. Она страстно и с радостью бросилась к нему, позабыв все на свете. Она вся дрожала от чувства. И в результате — Боже! как же ей стыдно! — Макс понял, что она мало что соображает в любовных играх, и потому он решил не тратить сил, он остановился! Сам!

Она проспала на следующее утро, с трудом проснулась от телефонного звонка и с удовольствием снова погрузилась в сон, когда Макс взял трубку. Она проснулась спустя некоторое время, зевая, взглянула на часы и поняла, что проспала на целый час.

Софи вскочила, быстро умылась и оделась. Потом спотыкаясь, с опухшими от сна веками, сошла вниз.

Она вошла в кухню одновременно с Максом. Но Макс шел со двора и на нем были не джинсы и свитер, как обычно, а превосходно сшитый серый костюм, шелковая сорочка и галстук. Безупречный вид плохо сочетался с корзинкой, полной яиц, которую он держал в руках. Лицо у него было злое-презлое.

Вне всякого сомнения, он собирался сказать что-то едкое по поводу ее позднего подъема. Софи была готова к борьбе, потому она спокойно занялась своим завтраком.

— Ты правильно сделала, что не стала звать меня к телефону, когда звонила Филисити. Но ты не имела права не передать мне, что она звонила, сказал Макс, стоя за ее спиной и чеканя фразы стальным вежливым тоном.

Софи почувствовала себя, как зверек, попавший в западню — ему было слишком поздно что-то предпринимать для своего спасения.

— Извините, — надулась она, — я забыла сказать вам об этом.

— Я спрашивал тебя, кто мне звонил. Ты специально ничего не сказала мне. Не понимаю, что с тобой, Софи? Филисити Вудров работает литературным агентом — моим агентом. Она прекрасно справляется со своей работой! Сейчас она нашла для меня очень важные и выгодные контракты в Штатах. Ей срочно нужна моя подпись и согласие. Пока я не лег спать прошлой ночью, я не видел, что ты сняла трубку…

Софи закусила губу, она действительно забыла положить трубку на место.

— И вот выясняется: Филисити потратила два дня, пытаясь связаться со мной. Я приказал, чтобы ты снимала трубку с телефона только, когда ты уходишь из дома. Но нельзя же оставлять меня так, чтобы со мной не могли связаться по важным вопросам! Забыть — это одно, а наплевать — совершенно иное!

— Она безобразно грубо разговаривала со мной, — не подумав, выпалила Софи. — И она не сказала, что звонит вам по делу.

— Понимаю. Поэтому ты решила, что она звонила мне по личному вопросу. Какая тебе разница? Если бы я желал, чтобы ты следила за моими личными звонками — упаси меня. Боже, от этого, — я бы сказал тебе! Какого черта, что ты имеешь против Филисити? Ты же ее никогда не видела!

— Я вас предупреждала, что не собираюсь заниматься для вас сводничеством, — нагло заявила Софи.

Макс просто позеленел от злости.

— Кто ты такая, что ты смеешь требовать от меня выполнения своих идиотских условий? Это — мой дом, и ты — моя… гостья. Не смей больше так бесцеремонно пользоваться моим гостеприимством и не вмешивайся в мою личную жизнь!

— Гостья! Гостья! Да это шутка века! Больше похоже на прислугу! Или на рабыню!

— Не будь идиоткой! Тебе не на что жаловаться. Тебе даже начало нравиться жить здесь!

— С чего вы решили? — завопила Софи. Она разошлась не на шутку и уже готовилась к настоящему скандалу.

Но ярость Макса испарилась, ему просто стало нудно и противно.

— Мы снова начинаем все сначала, — вздохнул он. — Ты снова заняла оборону. Опять звучат надоевшие штуки типа: «Я — рабыня, а вы — тиран!»

— Что же удивляться, если вы кричите на меня при любом удобном случае! При любом пустяке.

— Цензура над моими телефонными звонками — это совсем не пустяк! Независимо от того, какими были твои мотивы.

— Вам следует передать мисс Вудров, что в будущем, если она желает, чтобы я передавала вам послания от нее, ей следует научиться быть более вежливой.

— Ты сама спровоцировала ее. Она решила, что я нанял «полоумную девицу, которая говорит с полным ртом каши». Могу себе представить, ты играла в свою обычную игру с нею… Так не пойдет, Софи. Тебе следовало все объяснить ей вежливо, она бы все прекрасно поняла. Софи, Филисити никому не позволяет делать из нее идиотку, а ты почему-то решила, что ты можешь. Бог знает, зачем тебе это понадобилось!