История советской фантастики

И А.Полещук, и прочие члены кургузовской Секции своими книгами старались укрепить читателей в сознании, что их фантастика правдива в этом главном, - вполне возможно, некоторые из авторов постепенно и сами уверились в этом. На такого рода идеологической "базе" и была начата в конце 40-х годов так называемая "борьба за приоритеты" - шумная пропагандистская кампания, в которой фантасты, увы, не могли не оказаться в первых рядах. В печально знаменитом постановлении ЦК ВКП(б) "О журналах "Звезда" и "Ленинград" (14 августа 1946 года) указанные издания обвинялись в "низкопоклонстве перед Западом". Официальной причиной разгрома этих журналов считалась публикация в них произведений "хулигана и пошляка Зощенко" и стихов Ахматовой,'"типичной представительницы чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии". Истинная же причина была совсем в другом. По сути, постановление от 14 августа было первым серьезным предупреждениям ленинградским писателям, которые, в отличие от москвичей и множества провинциалов, еще недостаточно активно включились в "идейную борьбу" и недостаточно часто обращались к "лунному" жанру в научной фантастике. "Как могло случиться, - говорилось, в частности, в постановлении, - что журналы "Звезда" и "Ленинград", издающиеся в Ленинграде, городе-герое, известном своими передовыми революционными традициями, городе, всегда являвшемся рассадником передовых идей и передовой культуры, допустили замалчивание нашей замечательной научно-фантастической литературы, посвященной научному и космическому гению человека труда Страны Советов? Ведь именно фантастика помогает государству правильно воспитать молодежь, ответить на ее запросы, воспитать новое поколение бодрым, верящим в свое дело, не боящимся препятствий, готовым преодолевать всякие препятствия". Судя по стилистике постановления, Жданов сочинял его явно не без помощи Степана Кургузова. Не случайно уже в сентябре 1946 года сам Кургузов посетил Ленинградское отделение Союза писателей СССР, при закрытых дверях беседовал с А.Прокофьевым, а заодно устроил дотошную инспекцию редакционных портфелей Лениздата и местных филиалов столичных "Советского писателя" и "Молодой гвардии". Уже в дни приезда Кургузова в городе на Неве в оперативном порядке было создано ленинградское отделение Секции фантастов, на первых порах его возглавил критик Анатолий Логинов (позже заподозренный в космополитизме и смещенный со столь высокого поста). А буквально через три месяца после отбытия Кургузова обратно в Москву были выпущены в свет сразу три романа - "Битая карта" Олега Хрусталева, "Если враг не сдается..." Марка Рутберга и "Далекое - близкое" Ильи Садофьева. Каждый из трех романов был по-своему любопытен - в том плане, что в каждом было очень хорошо виден руководящий нажим столичного начальства и острое желание быть "в струе".

В "Битой карте" шпион некой чрезвычайно зловредной заокеанской державы на протяжении всей первой части книги пытался выведать секреты устройства нашего космического корабля "Гром" и во второй части даже проникал "зайцем" на борт. Автор довольно остроумно использовал сюжетную канву известного американского рассказа "Неумолимое уравнение" Томаса Годвина. И у американца, и у советского автора появление лишнего человека на борту было гибельно для экспедиции (на корабле рассчитан каждый грамм веса и при дополнительной нагрузке просто не хватит горючего для посадки). Однако у Годвина астронавт-командир выбрасывал бедную девушку-"зайца" в соответствии с инструкцией, испытывая потом некоторые муки совести. В нашем же случае "заяц" оказывался отнюдь не невинной девушкой, а матерым врагом, и его выталкивали за борт "по закону", в соответствии с приговором Временной Чрезвычайной Тройки (командир корабля, первый помощник и парторг).