История советской фантастики

К моменту выхода в свет второго выпуска "Селены" новое литературное объединение оказалось буквалвно завалено предложениями о сотрудничестве как со стороны признанных писателей, так и от новичков. Опубликовать в "Селене" действительно талантливую рукопись было совсем не сложно, зато отбор поступавших в "КС" Лежнев сделал предельно жестким. В интервью "Кузнице" (1922 год) руководитель "селенитов" объяснял свою позицию так: "Правда, из 23 заявок поэтов и писателей о желании вступить в объединение фантастов было удовлетворено в этом полугодии 3 или 4, зато члены нашей группы могут подчеркнуть, что они не подвергались и не подвергаются, благодаря такому "сектантству", разлагающему влиянию народнически-интеллигентской идеологии..." Лежнев, разумеется, мистифицировал доверчивых читателей "органа пролетарских писателей, издания литературного отдела Наркомпроса": рост рядов "селенитов" был ограничен отнюдь не поэтому. Действительными членами становились, как правило, либо литераторы безоговорочно талантливые (на взгляд Лежнева), либо "полезные" фантасты - то есть, те авторы, которые совмещали свои писания со службой в госучреждениях, в солидных редакциях и издательствах. Позиция эта выглядела довольно циничной, но позволяла "Красным Селенитам" приобрести определенную поддержку в различных кругах - что, на первом этапе, было весьма существенно. Именно по этой причине в "КС" были приняты Влад.Полетаев и Натан Авербах (брат Леопольда), Керженцев и Солин, но не были приняты Катаев и Добычин, Макаров и Буданцев, Осипов и Минич. Драматичной оказалась история с приемом Андрея Платонова. Казалось, после "Лунной бомбы" он будет не только принят в действительные члены, но и введен в правление. К сожалению, испортил все нелепый случай. Ветеран гражданской войны, харьковский поэт Петр Крестоголовченко, тоже претендент в "Красные Селениты" (не имевший, однако, никаких шансов), неожиданно заявил Лежневу, что в повести Платонова содержится явный пасквиль на самого Крестоголовченко и что имя и фамилия главного героя, изобретателя-убийцы Петера Крейцкопфа, только, мол, подтверждает это. Крестоголовченко так упорствовал, что Лежнев вынужден был перенести на неделю обсуждение кандидатуры автора "Лунной бомбы" - "до выяснения всех обстоятельств..." Само собой разумеется, Платонов воспринял этот шаг необычайно болезненно и демонстративно забрал свое заявление. В дальнейшем его отношения с Лежневым наладились, он даже напечатал в 8-м выпуске "Селены" вторую часть своего "Эфирного тракта", однако все предложения руководителя "КС" о вступлении он с тех пор решительно отводил.

Еще примечательнее были отношения "Красных Селенитов" с наркомпросом Луначарским. Первоначально тот воспринял ряд заявлений Лежнева на встречах с читателями как выражение "линии" на конфронтацию с установками Лито Наркомпроса; так появилась статья Луначарского в "Творчестве"'под названием "Куда прилетел тов.Лежнев?" (1921), а также весьма жесткая рецензия в "Правде" на роман АН.Чернышева "Гансит (лунный газ)", опубликованный во втором выпуске "Селены".

Роман действительно был довольно необычным. Действие его происходило на Земле, однако в той ее части, где рельеф местности являл собой как бы "лунный" ландшафт. Именно здесь вступали в поединок сыщик Андрей Кравцов и американский предприниматель Джеймс Раулинсон за право обладания новым военным секретом, который сегодня можно было бы определить как биологическое оружие. По существу, "Гансит" был первой в России попыткой создания "экологической" антиутопии ("лунный" характер местности был как раз следствием испытания этого нового оружия), однако для 1921-го года тема выглядела столь неактуальной, что казалась насквозь искусственной. Тем более, что в финале романа вещество "гансит" не доставалось никому - ни Раулинсону, ни Кравцову. По мысли автора, применять это вещество нельзя было ни той, ни другой стороне. Основываясь на этом моменте, и выстраивал Луначарский свою "разоблачительную" концепцию рецензии, обвинив автора (и издателей) в "примиренчестве", несовместимом с государственным характером издания. "Вряд ли кто-нибудь мало-мальски разумный будет спорить, наставительно писал он, - что революцию в высшей степени укрепляет возможность, пользуясь всеми государственными ресурсами, уничтожать контрреволюционную пропаганду и агитацию. Но, судя по роману тов.Чернышева и текущей позиции Госиздата, в чьем ведении находится фантастический альманах "Селена", этого никак не скажешь..."