История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

По мере роста популярности «подпольного» рока рос и интерес к нему со стороны клиентов и работников точек общепита. Правда, порой синхронизация этих процессов давала сбой. Интересна реакция на всесоюзную славу «Наутилуса» свердловского ресторанно-музыкального сообщества. Валерий Костюков вспоминает: «Я включаю телевизор, вижу, как Бутусов поет «Гудбай, Америку» и понимаю, что схожу с ума. Телевизор, Первый канал, а человек поет абсолютно мимо нот, по соседям… Крамола! Я вижу, что король голый, но кругом говорят, что это здорово! Мы все за голову схватились. Пусть он артист номер один в стране, но его бы не взяли на работу в самый плохой кабак самого захудалого города, да еще и морду бы набили! Начали в ресторанах заказывать песни «Наутилуса». Мы взяли запись, послушали, и кто-то произнес: «Не, чуваки, я это играть не буду…» И несмотря на то, что в свердловских кабаках был закон: «Мы сыграем все, что вы закажете», ансамбли из разных ресторанов города, не сговариваясь, долго отказывались исполнять песни «НП»».

Кто знает, чего больше было в этом отказе — профессиональной спеси или этакой зависти к удачливому соседу? Престиж «Наутилуса» спасло только появление «Ласкового мая», чьи песенки тоже стали активно заказывать в ресторанах. Прослушав шатуновское блеяние, кабацкие профи решили, что на этом фоне «Наутилус» — шедевр. И на ресторанных подмостках пошли рваться «ремни, стянувшие слабую грудь». Впрочем, белые розы там тоже быстро заколосились — клиент всегда прав, даже в своих неприхотливых музыкальных вкусах.

Песни «Наутилуса» заказывают в ресторанах по сей день. Курзанов по просьбам посетителей до сих пор поет «Гудбай, Америку», но уже в столичном ресторане. По его словам, заказывают ее все реже и реже. А вот «Чайф», например, не заказывают совсем. И бывшего лидера рок-клубовской группы «Флаг» Сергея Курзанова это нисколько не волнует…

Алексей Хоменко, поработавший во всех мыслимых сферах, где советский музыкант мог приложить свои таланты и умения, объясняет сложные эстрадно-кабацко-рокерские отношения так: «У профессиональных музыкантов не укладывалось в голове, как его, играющего на басу слэпом один в один как Пасториус, не знает никто, а Диму Умецкого,[21] который в мажоре берет минорную терцию, знает вся страна! Этого же не должно было быть! В самой глубине души профессиональные музыканты ненавидят рокеров. Не может человек, получивший специальное музыкальное образование, простить Славе Бутусову, который поет по бумажке, забывая слова, что его реально знает весь мир. Сам-то он может и под Кипелова, и под «Аббу» спеть, а его знают только те, кто приходит в ресторан набухаться! Это простить нельзя на подсознательном уровне. Это просто разные типы людей — Хомо профессионалиус и Хомо креативиус!»

«Мастер дядя Коля»

(Николай Грахов)

«С самого детства я что-нибудь организовывал. То возглавлю коллективное рытье землянки, то сподвигну ровесников построить плот для сплава по реке. При этом я никогда не был каким-нибудь комсоргом. Я затевал только то, что мне было интересно», — описывает Николай Грахов свои рано проявившиеся организационные способности…

Его жизнь могла оказаться и не связанной со Свердловском. «После школы в 1970 году я подал документы в Новосибирский университет, но недобрал баллов. Поехал в Свердловск и поступил на физфак УПИ». На Урал 17-летний Коля прибыл уже сформировавшимся меломаном. Он вырос в семье военного и в школьные годы постоянно переезжал из города в город. Но даже в дальних гарнизонах он был в курсе последних музыкальных тенденций — связь с мировым шоу-бизнесом обеспечивали радиоволны ВВС и «Голоса Америки». В первый раз восьмиклассник Коля попытался купить фирменную пластинку на рынке в Краснодаре, причем это были не «Битлы», которых только открывали его ровесники на просторах СССР, а альбом «The Rolling Stones» «Between the buttons» — музыка чуть ли не элитарная по тем временам и широтам. Но в тот раз английский винил оказался слишком дорог для старшеклассника-меломана… В поисках информации Николай выписал польские и чешские молодежные журналы. Пресса из ПНР оказалась скучной, а вот «Melodie» и «Mladý Svět» из Чехословакии юного меломана заинтересовали, и он купил учебник чешского языка, чтобы не пропустить ничего ценного.

В УПИ первокурсник Грахов сразу стал искать людей, столь же увлеченных современными ритмами, как и он сам. Постепенно в его круг общения попадали и меломаны, с УПИ не связанные, — обмен информацией был очень активен. Одновременно Николай пытался найти возможность услышать интересную ему музыку в живом исполнении. Многочисленные студенческие ансамбли, игравшие в те годы в УПИ, ему не очень нравились — они в основном играли кавер-версии западных песен не первой свежести. Николаю хотелось услышать что-то более оригинальное.