История сыска в России, кн.1

Между тем Зимин болтливостью своею обнаружил секретное поручение, данное ему будто бы правительством, следить за действиями графа Льва Толстого и за лицами, живущими в с. Ясная Поляна.

Узнав об этом, я пригласил к себе г. Гироса, который подтвердил все относящееся до г. Зимина и прибавил, что г. Зимин обещал ему дать б тысяч рублей серебром, если он откроет что-нибудь о графе Толстом, но во все это время г. Гирос ездил в с. Ясную Поляну только два раза, не открыв ровно ничего. Г. Гирос живёт ещё в Туле, а Зимин выехал в Москву 22 мая, не заявив никому о своём отъезде".

По поводу донесения полковника Муратова управляющий III Отделением написал такую резолюцию: «Хорош агент! Но я удивляюсь, как можно было его выбрать, – это простой сыщик для мелких воришек, которого я знаю лично».

Нетрудно догадаться, что под видом «почётного гражданина» Зимина отличался дворовый человек князя Долгорукова Михайло Шипов.

Предчувствуя грозу, шпион поспешил в Петербург под тем предлогом, что туда выехал и граф Толстой. Не найдя своего наблюдаемого, агент явился в III Отделение «для узнания, не имеют ли они адреса графа». На приёме генерал Потапов осведомил Шилова о донесении тульских властей относительно его похождений и предупредил, что ему будет «нехорошо».

Действительно, когда Шипов вернулся в Москву, его немедленно арестовали и посадили в городскую часть. Тогда, чтобы как-нибудь реабилитироваться, Шипов начал рассказывать о своих «открытиях» по делу Толстого, причём, как в басне, «к былям небылиц без счета прилагал». В показаниях, данных подполковнику Шеншину, чиновнику особых поручений при генерал-губернаторе, Шипов повествует, между прочим: «При графе находится более 20 студентов разных университетов и без всяких видов… На четвёртой неделе прошедшего великого поста привезены были к нему в имение из Москвы камни для литографии, шрифты, краска для печатания каких-то запрещённых книг, но не знаю вследствие каких причин, печатание не состоялось, и все к оному принадлежности отправлены в другое имение, принадлежащее ему в Курской губернии, но потом предположено, чтобы раньше августа месяца работы не начинать… В числе показанных мною учителях находится ещё курьер, должность его состоит в частных поездках по трактам к Харькову и к Москве, также у его сиятельства часто бывают продавцы разного товара из Стародубенских слобод, которые у него иногда ночуют и живут по 1 и по 2 дня. Кроме ж всех сказанных, приёму бывает очень лично даже ближним соседям и знакомым. Также мне известно, что в августе месяце настоящего года предполагается у его сиятельства печатание какого-то манифеста по случаю тысячелетия России, и оный манифест был у них на просмот-рении и отправлен для чего-то за границу, но куда – мне неизвестно… К тому ж в доме его сиятельства из кабинета в канцелярии устроены потайные двери и лестницы, и вообще дом в ночное время всегда оберегается большим караулом… К этому имею присовокупить, что мной от господина подполковника Дмитрия Семёновича Шеншина с 1 февраля по настоящее время получено в разное время на расходы триста пятнадцать руб. серебром, о ста руб. из оных представлен отчёт в феврале месяце. А в остальных тоже обязуюсь дать полный добросовестный отчёт, если же вашему благородию угодно будет отложить до августа месяца вышеупомянутое дело, то обязуюсь содействовать к его наискорейшему открытию. К сему показанию временно обязанный князя Долгорукова дворовый человек Михаил Иванов Шипов руку приложил».

Чтобы развязаться с неприятной историей, московские лекоки решили сплавить «почётного гражданина» Зимина в Петербург. «Препровождаю к вам, почтеннейший Александр Львович, – писал генерал-губернатор Тучков 26 июня 1862 года генералу Потапову, – бывшего секретного агента Михаилу Шилова со всеми показаниями, сделанными им по известному вам делу графа Льва Толстого. Хотя Шипов есть такого рода личность, на которую полагаться совершенно нельзя, но важность показаний его требует особенного внимания».

Несмотря на предупреждение Тучкова и на очевидную вздорность сообщений Шилова, III Отделение, само бывшее о нем весьма нелестного мнения, решило все-таки произвести по его доносам особое расследование. Через неделю, 2 июля, жандармский полковник Дурново получил от князя Долгорукова предписание, которое, помимо дословного изложения шпионских измышлений, гласило: «Находя по настоящим обстоятельствам сведения эти важными и признавая необходимым удостовериться, в какой степени оные справедливы, я предписываю Вашему высокоблагородию отправиться в Тульскую и потом, если окажется нужным, в Курскую губернии и сделать надлежащее дознание по сему предмету».

Полковник Дурново начал исполнение данного ему поручения с производства обысков в Ясной Поляне, которые были сделаны в отсутствие Толстого, с подобающей помпой и продолжались целых два дня. Результат экспедиции не оправдал ожиданий: самый «тщательный и всесторонний» осмотр всего имения обнаружил только… полную лживость донесений Шилова.