Читаем История тела. Том 2: От Великой французской революции до Первой мировой войны полностью

Соревнование рассматривалось как неотъемлемая часть спорта, но не гимнастики, поборники которой опасались индивидуализма и поддерживали коллективные упражнения. Однако Великобритания, в отличие от континентальной Европы, не имела ни постоянной сухопутной армии, ни традиции военной подготовки. В Пруссии Фридрих Людвиг Ян после наполеоновских побед 1806 года изобрел гимнастику как вид полувоенного воспитания. Гимнастика Пера Хенрика Линга возникла после поражения шведов в войне с Россией. В противоположность гимнастике, спорт не является предписывающей деятельностью. Так, игры с мячом развивают творческие способности спортсменов, предоставляя им свободу в рамках заданных правил. Эти рамки существуют не для того, чтобы заставить тело выполнить определенное движение определенным образом. Футбол, которому суждено будет стать самым популярным из современных видов спорта, изначально включал минимальный набор правил — четырнадцать; их ввели для того, чтобы не допустить чрезмерной жестокости и чтобы поддерживать плавный характер игры. Чтобы выиграть футбольный матч, недостаточно бежать и бить ногой по мячу. Для этого требуется творческая работа и умение импровизировать как в одиночку, так и вместе с другими игроками. Ход игры непредсказуем, чего не скажешь о гимнастическом упражнении. Каждый матч одновременно похож на другие и отличается от них: отведенное время, размеры поля и правила игры не меняются, но приемы игроков, погода и воля случая постоянно варьируются.

Гимнастика сводит человеческую индивидуальность к минимуму, спорт же подчеркивает ее. Личностный аспект важен в командных играх, но и бег или велоспорт могут потребовать от спортсмена быстрой реакции на неожиданные обстоятельства. Спорт — это совместная работа тела и духа ради победы над противником, а не постоянное повторение заданных движений. Спорт — это вид физического испытания, в ходе которого индивид или команда сталкиваются с другими индивидами или с другой командой. Сложность спорта, необходимость баланса между отдельной личностью и группой, между сотрудничеством и соревнованием, а также обилие требуемых от спортсмена умений — все это позволяло освободить тело, использовать его разнообразнее и изобретательнее, чем могла предложить гимнастика. Именно этот фактор обеспечил спорту успех. Спорт выражал представления буржуазии об идеальном мужчине: он должен любить соревновательный дух, быть сильным, решительным, натренированным, способным следить за собой и за окружающими — в семье, на работе и в обществе в целом.

IV. Гимнаст и нация во всеоружии

По правде говоря, на то, чтобы спорт занял место господствовавшей долгое время — особенно во Франции — гимнастики, ушло несколько десятилетий.

Гимнастика широко распространилась в обществе XIX века: в 1850 году в Париже насчитывалось три гимнастических зала, в 1860 году — уже четырнадцать, а в 1880‑м — тридцать два. По современным меркам эта практика оставалась скромной, но находилась на виду и на слуху. Кроме того, она становится более специализированной: в 1860 году четыре зала признают за собой гигиеническую направленность, в 1880 году этим целям следуют уже четырнадцать заведений[939]. Так, Жюль Симон сообщает, что до пятидесяти пяти лет ходил на занятия к Эжену Пазу[940]

, чей гимнастический зал был одним из самых известных. В рекламе 1867 года, которая называет его «Большим медицинским гимнастическим залом», говорится, что он ежегодно принимает 600 учеников[941], а также предлагает дополнительные услуги в виде массажа и гидротерапии. Так подчеркивается различие между школьной гимнастикой, где все работают вместе, повторяя указанные движения, и гимнастикой элитарной, куда более индивидуализированной и имеющей в своем распоряжении дорогое оснащение с подвижными поясами, эспандерами и стойками для работы над очертаниями фигуры. Одно из наиболее значительных изменений заключалось, разумеется, в стремительном развитии коллективной гимнастики, родившейся, по словам Октава Греара, в результате «шока от наших бедствий»[942]
после 1870 года. Другие назовут происходившее «крупнейшим движением по укреплению сил французской молодежи при поддержке книг, газет, конференций и т. д.»[943] В нем ясно прочитывается стремление многочисленных нотаблей «привить гимнастику французскому обществу»[944].

1. Гимнастические общества

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука