ИСТОРИЯ ТЕЛОХРАНИТЕЛЯ

«Для человека, направляющегося к любовнице, он, пожалуй, чересчур возбужден», — подумал Матахатиро. Наверное, дело в том, что это не просто наложница, а замужняя дама. Интересно, муж этой женщины — что он за человек? Из тех, кого никогда не бывает дома? А может, просто подкаблучник, который, кусая локти, наблюдает, как к его жене ходит чужой мужчина?

За этими раздумьями Матахатиро не сразу заметил, что самурай остановился. Они стояли перед воротами усадьбы, принадлежавшей, судя по виду, какому-то хатамото. Замерев на месте, мужчина внимательно осмотрелся по сторонам, что для любовника, пришедшего на тайное свидание, выглядело весьма естественной предосторожностью.

Залитая лунным светом улица была пуста. По обеим сторонам тянулись самурайские усадьбы. Сделав шаг вперед, самурай открыл боковую калитку.

— Жди здесь. В дом не заходи, — сказал самурай, когда они вошли во двор, и указал место под навесом ворот. Сказано это было не шепотом, а нормальным, звучным голосом. — Холодно тут… не обессудь, — добавил он и уверенной походкой направился ко входу в дом. Было незаметно, чтобы он делал это тайком.

Матахатиро, как было велено, некоторое время постоял под воротами, а затем, улучив момент, прокрался к боковой стене дома.

«Надо же проверить», — подумал он. Оставалось неясным, кому принадлежит эта усадьба. На воротах не было ни гербов, ни табличек, поэтому, кроме того, что хозяином усадьбы является хатамото, никаких догадок не возникало. Правда, Матахатиро казалось, что эта усадьба несколько отличается о той, которую описывала служанка Фудзио. По ее словам, та находилась на улице Дзимбо-кодзи и принадлежала

гокэнину[51] по имени Кодэра.

Эта же усадьба была, пожалуй, чересчур роскошной для гокэнина и к тому же, по представлениям Матахатиро, находилась с обратной стороны Дзимбо-кодзи. Впрочем, имея крайне скудные познания в топографии здешних мест, он мог и ошибаться.

«Попробую подслушать. Тогда будет понятно, к кому он пришел».

Если к женщине, то кошелек Матахатиро тут же пополнится приработком в два рё.

Матахатиро вовсе не намеревался немедленно сообщать о своих открытиях женщинам из усадьбы Огасавара. Никогда не знаешь, что может вылететь из обуреваемых злостью женских уст. Возьмет и скажет, что все это, мол, разнюхал телохранитель Аоэ. И тогда уж он точно с треском вылетит со службы.

Поэтому сначала он намеревался завершить работу, а уж затем, получив расчет, ненароком рассказать о том, что он узнал за это время, и увеличить свой доход на пару монет. После этого можно будет со спокойным сердцем уйти из усадьбы. А там хоть трава не расти. Подобные уловки весьма в ходу у всех, кто занимается этим ремеслом.

Матахатиро забрался под дом.[52] Обходя усадьбу снаружи, он нашел-таки место, откуда были слышны голоса, но задвинутые ставни-амадо не позволяли попасть внутрь, поэтому оставалось только нырнуть под пол. Матахатиро думал, что этого будет вполне достаточно. Требовалось доказать, что его самурай встречается с женщиной, — на этом миссия Матахатиро заканчивалась.

Сидя на корточках, Матахатиро навострил уши. Голоса над его головой звучали приглушенно, но при этом, вопреки ожиданиям, можно было разобрать каждое слово. Вот только все голоса принадлежали мужчинам. Судя по всему, разговаривали пять или шесть человек. Ни одной женщины среди них не было.

Матахатиро в раздумье склонил голову. Однако то, что он услышал, заставило его встрепенуться.

— И кто же таков этот Тюдаю Маэкава из Мита?

Даже сквозь толстые доски пола Матахатиро сразу узнал голос своего ночного спутника.

— Бывший староста поденщиков. Частенько брал заказы в доме Асано.

— Вот оно что. Теперь понятно, почему это место выбрали для сходки. Так значит, Оиси предложил ждать до четырнадцатого числа третьей луны?

— Именно так.

— Ага. Значит они решили мстить на годовщину смерти Такуминоками… Если только Оиси не назначил этот срок для того, чтобы утихомирить ту братию, которая требует немедленных действий.

— Но по нашим сведениям, Хорибэ со своей компанией вынудил Оиси пообещать, что они выступят и до этого срока, как только решится судьба князя Дайгаку. Исходя из этого, я полагаю, что Оиси твердо решился на месть.

Голоса над головой внезапно смолкли. Матахатиро затаил дыхание.

— Янагисава в курсе этих новостей?

— Судя по всему, какие-то неясные слухи до него доходят.

— И при этом он позволил Оиси беспрепятственно покинуть Эдо?

— Да, — вступил в разговор другой мужчина, — я незаметно проследил за ними до самого постоялого двора в Канагаве. Ничего подозрительного не обнаружил.

— Ну что ж, картина более-менее ясна. Следующую встречу назначим, когда Сугита вернется из Киото.

— Позвольте спросить, господин старший советник, — с грубоватым провинциальным акцентом сказал молчавший до этого мужчина, сидевший прямо над Матахатиро. — Как там насчет прошения его светлости Киры об удалении на покой?

— Высочайшее дозволение будет дано в ближайшие дни. Должность наследует его сын.