История. Тетралогия (СИ)

— Ваши дротики лучшие, что я видела в своей жизни. А что до того, что я охотница — так сложилось. — Волчица пожала плечами и скорчила рожицу, как будто передразнивая кого-то. — Женщина-охотник — пфее, оскорбление предков! Обо мне ходит плохая слава. И пока не нашелся тот, кому бы я хотела хранить костёр. Я могу себя и прокормить и защитить, и мне хочется дышать простором прерий а не дымом в душном чуме. Какому мужчине нужна такая самостоятельная и непокорная?

— Ты сильно удивишься, но есть такие мужчины. — Соле задумчиво посмотрела на гостью — Я даже знаю несколько таких мужчин.

— И эти замечательные мужчины в твоём племени, огневолосая, — Волчица слабо улыбнулась — прежде чем придти к тебе я многое узнала про вас у других. Всё, что могла. — что ж, как говорят у нас у Русов — «Лучшее достойно лучшего!». Ты же считаешь себя лучшей? — Соле лукаво улыбнулась.

— Как и ты себя — вернула ей улыбку Волчица.

— Да ты, я гляжу, наш человек!

Волчица принялась Соле расспрашивать о различных вещах, морщила лоб и смешно надувала губы пытаясь вникнуть в смысл незнакомых слов и понятий. Щупала одежду, разглядывала и примеряла ну, куда без этого, украшения, но особенный интерес у Волчицы вызывало бронзовое оружие. Немного рассказывала о себе. Через некоторое время, она добралась до главных вопросов.

Скажи, Соле, что ответил Горький Камень, когда Сухой Лист говорил ему про мои плохие глаза.

— О-о-о, подруга, это объяснить не просто. — Соле весело блестела глазами — Он сказал, что Сухой Лист — дурак! Что, ради таких глаз можно сразиться с самыми сильными зверями — мамонтом, саблезубом, зимним медведем. Ради таких глаз можно разрушить горы и осушить реки, а потом вновь — горы собрать, а реки наполнить!

— Он что, и вправду так сказал? — не поверила Волчица.

— Ну, очень близко к тому! Причём заметь, впервые он говорит такое женщине — Соле на секунду задумалась — покрайней мере, насколько я знаю.

Белая Волчица внимательно вгляделась в лицо Соле.

— Ты готовишь для него добычу, которую он приносит тебе в чум? Спишь на его шкурах? Греешь его холодными ночами?

— О нет, нет!!! — Соле весело рассмеялась — О, нет! Я не готовлю ДОБЫЧУ, которую Великий вождь и шаман приносит МНЕ! Охотник он кгм, не будем сейчас об этом! У нас в племени всё не просто. И уж тем более — я не сплю, как ты говоришь, на его шкурах. Пока, на его шкурах никто не спит.

Волчица некоторое время смотрела на Соле, потом тяжело вздохнула и печально произнесла.

— Понимаю. Мы с тобой, как бы не очень красивые — она похлопала себя по небольшой, но крепкой груди — плоский живот, задница не в три обхвата. А тут ещё и мои глаза. Но, ладно мы, куда смотрят остальные, красавицы?!

— А вот тут, подруга, ты сильно не права! — Соле весело подмигнула и огладила своё тело ладонями — Дядя Пётр считает меня очень, очень красивой. И ты очень похожа в этом на меня. Кое в каких местах даже лучше. А про твои глаза он уже высказался! Мне кажется, ты ему очень сильно понравилась.

— Ты думаешь?

— Такие долгие гляделки! О-о-о!

— А он, он нравится тебе как мужчина? Ты любишь его?

— Хотела бы я посмотреть на ту, которой не нравился бы Горький Камень! А на счёт любишь ты многого не знаешь про нас. Я для него, словно дочь, и я люблю его, конечно, но как отца! Ты знаешь, что такое — отец?

— Тот, кто участвовал в моём появлении на свет?

— Ого! Уже хорошо! Но, отец — это нечто гораздо большее! В двух словах не объяснить.

Волчица прямо и открыто посмотрела в глаза Соле.

— Я хочу стать его женщиной!

— Женщиной Горького Камня?!!

— Да! Я хочу себе этого мужчину!

— Ну, ты подруга — Соле посмотрела на гостью совсем другим взглядом. — Великий вождь и шаман Горький Камень, Великий Знающий, Идущий Обратно, это, это это лучшая добыча которую ты можешь только встретить в прериях! Единственный! Таких больше нет!

— Я женщина-охотник! Я не охочусь на безобидных травоядных и мелких хищников. Мне необходимо лучшее. — Произнесла Волчица таким тоном, что Соле поняла — не шутит.

— Это серьёзная заявка. — Соле стала совершенно серьёзной. — И стать его женщиной тебе будет не так просто, по многим причинам, и прежде всего потому, что я должна понять — почему именно ты должна получить моего отца!?

— Я расскажу тебе, почему я, а ты расскажешь мне, что надо сделать, что бы твоё «непросто» стало проще.

Мы с Хатаком возвращались к себе в лагерь с посиделок с «очень авторитетными» людьми. Вожди, старшие охотники. Обсуждали многие вопросы, делились сведениями. Я выменял ещё две шкуры панголины. Теперь у меня будет два полных чешуйчатых доспеха. Был я доволен, и потому благодушен. Хатак же, как всегда ворчал.

— Жратва у них — говно! Дикари! Это ж надо, варить мясо в кожаном мешке! Волосянки до сих пор из зубов выковыриваю.

— Ты избаловался, старый!

— Они что, пару горшков у нас выменять не могут, э? Конечно, ты-то придумал себе табу — «Великий шаман не может сегодня есть эту пищу. Духи будут недовольны!» — передразнил он меня — и как с гуся вода! А я и ел и пил. Эта их настойка вообще отрава — птфу!

— Раньше ты и ел и пил на халяву, и только нахваливал.