История. Тетралогия (СИ)

— Определённо да! — теперь я видел это совершенно ясно. Потому что изучив нас в бинокль, человек снова двинулся и многие детали я мог разглядеть совершенно отчётливо. Одет он был в камуфляж, на ногах берцы, за спиной большой рюкзак, из-за правого плеча торчали рога арбалета. В правой руке было длинное копьё с блестящим на солнце наконечником по типу «шведского пера». Другой рукой он тащил небольшую тележку с сумкой «мечта оккупанта». Этот незнакомец точно был из моего времени. И что-то подсказывало мне, что этот незнакомец мне очень хорошо знаком. Тысячи мыслей неслись у меня в голове — как, зачем, почему, от — да ну на, до — вполне вероятно. Я всё гнал от себя эту мысль, но каждый удар сердца бил в груди как набат — он, он, он! И только широкая шляпа мешала разглядеть черты лица, чтобы окончательно удостовериться в своей безумной догадке. Моё состояние не укрылось от проницательного взора Хатака, ещё бы, так всего колотит.

— Это кто-то, кого ты знаешь, Пётр?

— Я боюсь ошибиться! Ты даже не представляешь, насколько это невероятно!

— Ты сам говорил мне столько раз, что в этом мире возможно всё!

— Ты прав мой друг, ты, несомненно, прав! Давай спустимся к берегу.

И вот мы стоим друг напротив друга. Меж нами только быстрые, но тихие воды Стикса. Каких-то пять десятков метров. Для моего нового зрения, всё равно, что пять метров. Теперь я видел отчётливо. Вот засранец, а! Всё-таки попёрся за отцом! Ну, я ему. Хотя у самого ноги ослабли. Хорошо, что в руках моя Прелесть, на которую я навалился, чтобы не упасть. Хотелось бежать с криком — сын! Обнять, прижать к груди, надрать уши, расцеловать, но не стоило. Вон одна рука как близко к кобуре, из которой торчит обрез двустволки. Пальнёт ещё ненароком, от неожиданности. Вряд ли он сейчас опознает, с ходу, во мне своего отца.

Сын за эти годы возмужал, ещё больше раздался в плечах, заматерел, я и сам сейчас о-го-го, а он вовсе какой-то монстрелло!

Наконец сын разглядел нас достаточно, решился прервать молчание, и подняв пустые руки громко произнёс.

— Приветствую вас! Мои далёкие и дикие предки! Я пришёл к вам с миром!

— Хэ! — это Хатак.

— С чего ты решил, что тебя тут поймут, если ты будешь говорить по-русски?! Это, во-первых! А во-вторых — за «диких предков» я кое-кому, могу и уши надрать!

Вот! Именно это выражение лица театральный классик и назвал бы эталонной реакцией на фразу — «К нам приехал ревизор!»

— Кто ты?!! — опешил сын, жадно всматриваясь в меня.

— Ты, Артём Петрович, я гляжу, совсем оборзел без отцовского пригляду! Мало того, что я успел у тебя заделаться диким предком, так ты и вовсе меня признавать не хочешь!

— Отец? — Артём не верил своим глазам. Ещё бы! И я бы на его месте не поверил. — Батя?!!

— Артёмка, сыночек! — закричал я не выдержав, бросаясь в воду — Артёёёмка!

— Батяяя! — заревел он и кинулся мне на встречу — Батя!

Мы неслись друг, к другу поднимая целые фонтаны воды, и где-то посередине брода столкнулись в объятьях. Ух, силён бродяга! Чуть не задушил меня.

— Артёмка! Сынок! — кричал я — Засранец! Ты, зачем! Зачем!

— Отец! Отец! — он жадно разглядывал меня не веря тому, что видел — Как! Как! Батя — восклицал он — как такое может быть?!!

Мы пытались подбросить друг друга в воздух, мы смеялись. Мы были абсолютно мокрые, с головы до ног. И некоторые капли на лице были немного солёные.

— Однако — покрутил головой старый охотник — Сын объявился! Вот ить!

Жаркие угли тлеют в каменном кругу, сложенному из плоских камней. Ночь. Глубокая, полная ярких звёзд. Они тут явно крупнее, чем в нашем времени. Мы уже давно сидим с сыном и говорим, говорим, говорим. Всё никак не можем наговориться. Остальные, тактично отвалили спать, как только поели, оставив меня с ним наедине.

После нашей бурной встречи, как только улеглось первое изумление, мы двинулись к пещере, и расположились на ночёвку. Я официально представил своего сына остальным. Все были немного шокированы, голубоглазым, блондинистым гигантом. Даже я и Сильвер были помельче моего сына. Остальные и вовсе были ниже его на две головы, в лучшем случае.

И вот мы говорим, говорим. Так много нам нужно сказать друг другу, так много спросить. И всё так важно, необходимо, что мы постоянно скачем с темы на тему, и даже не замечаем этого.

. — Электроника накрылась! — сетует Артём — А там, у меня, в ноутбуке пятьсот гигов и ещё волшебная коробочка на два терабайта инфы. Чего там только не было. — сын махнул рукой — Всему звиздец!