История третья. Так не бывает (СИ)

Он, как хороший психолог, старался именно не провоцировать, не спугнуть раньше времени.

Я прошла мимо, стараясь не ускорять шаг, чтобы не было похоже на бегство, но хотелось именно этого. Бежать. Захлопнуть дверь своей квартиры-норы и оглушительно смеяться, понимая, что в нее он не сможет проникнуть.

Но он шел четко след в след, шаг в шаг. Проскользнул в почти захлопнувшуюся дверь подъезда, поднялся следом по лестнице и не дал закрыть дверь в квартиру.

— Ну что тебе еще надо? — Пытаясь все-таки захлопнуть дверь, прошипела я, стараясь не скатиться в позорную истерику со слезами, соплями и икотой.

— Мне нужно войти. — Холодный голос опять поднял волну панических мурашек.

— Я тебя не приглашала, — упорно стараюсь все-таки закрыть эту чертову дверь. Он с силой толкает, теряю равновесие и приваливаюсь кулем к стене. Все, теперь мой насильник — мой незваный гость. Разворачиваюсь и ухожу на кухню. Сердце бьется отчаянно, в глазах слезы. Не знаю, что делать. звонить в полицию, кидаться на него с ножом. Руки дрожат. Даже разговаривать с ним бессмысленно и это прекрасно видно. Ему надо зайти! Неужели и правда считает, что мне хочется его видеть?

Заходит следом, садится на стул и смотрит, как я разбираю пакет с продуктами. Руки не слушаются, предметы падают, приходится постоянно подбирать и перекладывать. Эта суета заставляет нервничать еще больше.

— Накормишь? — Спрашивает тихо.

— Ты сам себя прокормить не в состоянии? — Тут же срываю свою злость на ее причине.

— Почему же, в состоянии. — Лениво откидывается на спинку кухонного диванчика, словно именно он тут хозяин и растягивает свои красивые, но такие ненавистные сейчас губы в ухмылке. — Но хочу, чтобы это сделала сегодня ты.

— Вот просто охренеть! — Все-таки срываюсь — А я, блять, хочу, чтобы ты мне отлизал, как насчет этого?!

Пару секунд тупо моргаю, пытаясь понять что только что ляпнула и кому.

А он продолжает улыбаться, глаза темнеют, голос становится бархатным и низким, расплавляя все ранее звеневшие в нем ледышки:

— заметано.

Обессиленно опускаюсь на стул и невидящим взглядом смотрю на наглого самца, нарушающего все законы логики и поведения.

— Ты ведь не отстанешь?

— Нет, мне интересно. — Блондин потер нос в месте перелома. — Не так. Отстану, но не сейчас.

— И что именно тебе интересно? Что тебе от меня надо?

— От тебя — ничего, кроме ужина. Знаешь, — опять эта отвратительная ухмылка, — весь день мотался, не до еды было. А интересно… Ну, например, с кем сейчас спит этот ублюдок, твой сосед.

— Ты даже не ко мне пришел, — рассмеялась практически с истерикой. — Так, вставай, вставай и убирайся. Хотел соседа, так и вали к нему!

— Крошка, не ори. Мне это не нравится. И никуда я не уйду, буду сочетать приятное с полезным. — Он усмехнулся, а в глазах грусть.

И внезапно я сдалась, выдохнула, сдулась. Можно подобрать еще не одно созвучное моему состоянию слово. Сдалась — будет ближе всего. Бегать по квартире, ругаться, истерить, в драку полезть? Не хочу. За эти несколько дней я морально оказалась выжата, как лимон для пирога. Не хотелось ничего. Поэтому, сцедив злой выдох, спросила:

— Тебе зачем с кем он сейчас? Понимаю, если бы твоя сестра пришла…

— Она его практически ненавидит… Не придет. А этот хрен с горы мой друг. Был когда-то. Лучшим. Вот странно, до сих пор переживаю. — Глаза мужчины опять подернулись то ли грустью, то ли недоумением. Похоже, он и сам не знал, зачем ему все это надо.

Я поперхнулась апельсиновым соком, который пила прям из пакета.

— Вы его пытались вчера изнасиловать его же игрушками, разве это дружба?!

— За все надо платить и Красавчику это известно. Пожалуй, даже лучше, чем кому-либо еще.

— Да? А в чем тогда было мое прегрешение? — Не выдержала и повернулась к нему всем корпусом, отвлекаясь от сковородки на которую уже успела налить масло и собиралась как раз закидывать лук.

— В том, что оказалась не в том месте, не в то время… — Он произнес фразу настолько безмятежно. Словно прописную истину, что-то само собой разумеющееся.

— Что?! — Отчаянно захотелось запустить в эту рожу разогретой сковородой. И сломать не только нос. А бить, бить до одури. Превращая лицо в отвратительную мясо-костную, подпеченную кашу.

— Меня уже потом сестра просветила, что ты, скорее всего, соседка, с которой ни она, ни Красавчик даже не общались.

Еще бы. Эти высокомерные гады даже не здоровались. Куда уж им до общения с простыми смертными.

— Я и имя его узнала только из-за того, что с ним моя подруга знакомилась… — Произнесла именно это, как будто хотела прояснить картину, дать понять насколько он был неправ. Не смотря на всю злость и на блондина, и на соседа, и на всю ситуацию в целом. И злость на себя, за слабость, за то, что стою и общаюсь, как вменяемая, словно и не было ничего.

— Зачем тогда пришла? — Помешивая в сковороде лук, не видела лица блондина, но чувствовала, что он меня внимательно разглядывает. От этого изучающего взгляда становилось не по себе.

— Подумала, что вы его там изобьете, а потом еще и дверь захлопните. Вдруг помощь нужна будет срочная, а пока ее дождешься..