История третья. Так не бывает

— Помнишь такого Пашу Очкарика, учился с нами?

— Конопенко что ли? Помню, он потом на хим. профиль перекинулся. Насколько я знаю, в науку с головой ушел. А он тут каким боком?

— Приходил он ко мне с пол года назад, по-дружески, но с таким сопровождением, что меня даже в дрожь бросило. От возбуждения. Все трое — косая сажень в плечах, сталь в глазах, шаг чеканный. Военные в общем. Один такой противный, все намекал на некие отношения, которые лучше бы не вплывали в моей биографии. Я весь разговор то и дело склонялся к мысли, что с удовольствием засадил бы ему по самые гланды, чтобы его намеки уже, наконец, обрели твердую почву.

Тим скривился:

— Боря, давай без твоих сексуальных фантазий.

— Так вот, попросил меня Паша, конечно, по-дружески, но с намеком на “мир тесен”, что, если всплывут в клинике пациенты со странными симптомами, типа отсутствия реакции на транквилизаторы и барбитураты, не говоря уж о классических седативных, которых и в аптеках полно, то обязательно связаться с ним. Среди перечисленных им признаков также числились: сильное сексуальное возбуждение, агрессия вплоть до симптома берсерка. И представь себе, мое удивление, когда ты приносишь мне конфетки на анализ, с таким дерьмом внутри, что и передать страшно. Естественно, поскольку пациентов не было, то и с меня взятки гладки, проверил конфетки, информацию сохранил, сами конфетки в утиль. Следующее звено в цепочки — твоя Лена..

— Наша..

— Что?

— Наша Лена, говорю…

— Тоже мне, шведская семья, извращенцы чертовы. Хорошо, ваша Лена. Ты знаешь, что на нее не действуют ни седативные, ни транквилизаторы? Мне такую дозу ей пришлось вколоть, которая и быка свалит. И только после этого она уснула. Так вот, судя по ее крови ей в конфетках как раз и достался один из вариантов “хрени, которая на основе изначальной хрени”. И обрати внимание, блокиратор из формулы действует до сих пор, то есть присадки вымыло, а основа осталась. Тут я тоже решил деликатно промолчать: девушка с нервным истощением поступила, ничего удивительного. И только когда она два дня назад не заснула в ночь — меня начали терзать некоторые сомнения по поводу природы ее обморока. Да, нервное истощение, но чем вызвано? Побочка у этого препарата пиздец какая аховая, вот чем. Возможно, на всю жизнь. Она будет спокойна, как удав практически во всех стрессовых ситуациях, ну, слезы — это максимум, а потом вот такой вот срыв. Сложно представить в какие проблемы это выльется в дальнейшем. А в дальнейшем у нас Глеб. Извини, Тим, но для того, чтобы вытащить Глеба пришлось привлечь Пашу, собственно, без его помощи мы бы Глеба не вытащили. Хотя… Назвать кому исцелением тоже сложно. Паша дал нам три дня. Истекают завтра. После этого он сливает нас военным, а дальше… А дальше я за наше будущее не дам и ломаного гроша. Я то может и выкручусь, и ты с Глебом, а вот Лена…

— Что Лена? — Тим уже догадывался к чему клонит Борис, но отгонял от себя мысль, как надоедливую, настолько она была страшной и несовместимой с тем будущим, на которое он уже настроился.

— Они ее на запчасти разберут, Змей. — Тихо, спокойно произнес Борис. Только подчеркивая страшную суть приговора. — На людях еще ничего не испытывалось, все на мышках. Даже на приматах еще нет. А тут — ходячий подопытный. Ее можно и родить заставить. Представляешь какой простор для деятельности? И сама в руки пришла. Кто ее хватится?

Тим тяжело сглотнул… Против этой многоголовой гидры, интересы которой начинались во многих кошельках, даже он со своими связями — тьфу на ровном месте. Плюнуть и растереть. И забыть.

— Но ты же не просто так этот разговор затеял? Есть варианты? И один из них… — Тим не успел договорить, когда его перебил Борис

— Дом, вернее лаборатория, которою по своей дурости и в поспешности выдала Анна.

— Ты уверен, что она там?

— Не уверен, но это лучше, чем ничего. С нашей стороны — информация, с их стороны — они закрывают глаза на некоторые детали. И не мешают нам жить.

Борис взял зажигалку и поднес огонек к листу с формулами.

— И все-таки, кто украл образец и кому продал? — Поинтересовался Тим.

— Тот кто продал — его уже нет в живых, прикончили как раз те, кому он образец и продавал. А кому… можно было бы узнать у сестры Глеба, только есть вероятность, что и ее уже нет в живых… Тот, кто отвалил такое бабло за образец, за подпольную лабораторию, просто так не оставит утечку. Что-то мне подсказывает, что и конфеты, и то, чем накормили Глеба, тоже не протестированные образцы. Чего именно — можно только догадываться, на наркотик не похоже. Мне гораздо интереснее как в это все Анна ввязалась? И не были ли целью подпольного химика Глеб и Демон со своими бойцами? Что скажешь?

Тим смотрел, как тетрадный лист тихо осыпается пеплом на паркетный пол и думал, что, если Борис во всем окажется прав, то на новое место жительства он поедет не один, но, вот, отнюдь не с ним, с Тимом.

***