История царствования императора Александра I и России в его время. т.6

родине, он был ранен пулею в ногу с раздробленіем кости и за отличіе в сем сраженіи получил золотую шпагу с надписью „за храбрость", а в походах 1813 и 1814 годов служил адъютантом при графе Витгенштейне. В ноябре 1821 года, Пестель был произведен в полковники и назначен командиром Вятскаго пехотнаго полка, стоявшаго в подольской губерніи. При начале греческаго возстанія, его послали в Молдавію, разведать о причине вспыхнувшаго там возмущенія; в донесеніи своем, Пестель сравнивал его с освобожденіем Россіи от татарскаго ига ( ')•

По свидетельству самаго Пестеля, он, получив довольно основательныя понятія в по.іитических науках пристрастился к ним, и убедясь, что благосостояніе государств и народов преимущественно зависит от их правительств, возимел еще большую склонность к приобретенію сведеній. относящихся к политике и истоіри. „Сначала — писал он — я занимался ими без всякаго вольнодумства, с одним лишь желаніем быть когда-нибудь полезным слугою Государго и отечеству. Потом — начал разсуждать; соблюдены-ли в устройстве нашего правленія начала политических наук, при чем, не касаясь верховной власти, размышлял о министерствах, местных начальствах, и прочих учрежденіях. Находя в них много несообразнаго с правилами политических наук, я стал обдумывать — какими учрежденіями они моглиб быть заменены, пополнены, или улучшены; обращал я также мысли на положеніе народа, при чем всегда сильно поражало меня рабство помещичьих крестьян, а равно действовали на меня преимущества аристократіи, которую считал я — так сказать — стеною, между Монархом и народом стоящею, и

от Монарха, ради собственных выгод, истинное положеніе народа укрывающею. К атому в последствіи стали присоединяться разныя другія мысли и слышанные мною толки, как-то : о преимуществах присоединенных областей над коренными русскими; о военных поселеніях; об упадке торговли, промышленности и общественнаго богатства в Россіи; о несправедливости и подкупности наших судов и других властей; о тягости военной службы для солдат, и многих подобных предметах, составлявших, по моим понятіям, общую картину народнаго неблагодевстшя. Тогда сталь возникать во мне внутренній ропот против правительства.

„Возетановленіе дома Бурбонов могу назвать эпохою в моих политичесішх убежденіях и образе мыслей. Я видел, что большая часть коренных постановленій, введенных революціей, была сохранена при реставрации Монархіи и признана за благо, между тем как прежде все, да и я сам, возставали против революдіи; из этого я сделал вывод, что видно революція не так дурна, как ее изображали, и даже может быть полезна, в чем утвердила меня еще более мысль, что те государства, где ея не было, продолжали быть лишенными многих преимуществ и учрежденій. Тогда начали во мне раждаться конституціонныя монархическія и революціонныя идеи: последнія были очень слабы и темны, но, мало по малу, сделались оиределительнее и сильнее. Чтеніе политических книг развивало во мне эти понятія. Ужасныя событія французской революціи заставляли меня искать средств к избежанію подобных бедствій, что в последствіи внушило мне мысль о необходимости временнаго правленія и дало повод ко всегдашним моим толкам о предупрежден^ всякаго междуусобія. От

монархическаго конституціоннаго образа мыслей перешел я к республиканскому преимущественно по следующим соображеніям : французское сочиненіе де Траси *) подеиствовало на меня очень сильно: оно убедило меня в том, что всякое правленіе, где главою государства есть одно лице, ежели его сан наследствен, непременно ведет к деспотизму. С другой стороны, все газеты и политическія сочиненія так заманчиво представляли возрастаніе благоденствія в Северо-Американских Штатах, приписывая сіе их государственному устройству, что там думал я видеть явное доказательство превосходства республиканских учреждены. Когда Новиков стал говорить мне о составляемой им конституціи для Россіи, я сперва оспаривал его, а потом, припоминая его сужденія, с ними соглашался. Я вспоминал блаженныя времена Греціи, когда она состояла из республик, и последующее, жалкое ея положеніе ; я сравнивал славу Гима во дни республики с его плачевною долею при императорах. Исторія Великаго Новгорода также утверждала меня в республиканском образе мыслей. Я находил, что во Франціи и Англіи конституціи суть одни лишь покрывала (?), никак не воспрещающія министерству в Англіи и королю во Франціи делать все, что пожелают, и в сем отношеніи я предпочитал самодержавіе таким конституціям, ибо в самодержавном правительстве неограниченность власти открыто всем видна, между тем как в конституціонных монархіях существует таже неогра-

*) Граф Deetutt de Tracy, знаменитый французскій публициста времен революціи и начала нынешняго столетія, известпый своими со-

ЧИНенІЯМИ : Eléments d'Idéologie и Commentaire de l'esprit des lois. В ПО-

следпем, автор, разсмотрев все политическія законодательства, отдает превыущество демократіи.