История цивилизации в Европе

Усилия церкви направлены были также к уничтожению множества варварских обычаев, к улучшению уголовного и гражданского законодательства. Вам известно, до какой степени это законодательство, несмотря на некоторые содержавшиеся в нем семена свободы, было в то время нелепо и пагубно; вы знаете, что лишенные смысла пытки, судебный поединок, простая присяга нескольких лиц считались единственными средствами к обнаружению истины. Церковь старалась заменить их другими, более разумными, более законными способами. Я уже сообщал о различии, которое существует между вестготскими законами, составляющими по большей части произведение толедских соборов, и законами других варварских народов. Сравнивая их, нельзя не заметить огромного превосходства постановлений церкви в деле законодательства, справедливости во всем, что относится к отысканию истины, к улучшению судьбы человеческого рода. Конечно, большая часть этих постановлений заимствована из римского законодательства, но они погибли бы, если бы христианская церковь не охраняла и не защищала их, если бы она не заботилась об их распространении. Идет ли дело, например, об употреблении присяги в судопроизводстве, – откройте закон вестготов и вы увидите, с какою мудростью установляется в нем этот обряд.

Судья должен для лучшего изучения дела спросить сначала свидетелей, а потом исследовать письменные документы, чтобы таким образом истина открылась с большею достоверностью и чтобы не так легко представлялась необходимость в присяге. Отыскание истины и права требует, чтобы документы обеих сторон были рассмотрены во всей подробности и чтобы обряд присяги, угрожающий тяжущимся, назначаем был внезапно и неожиданно. Пускай тяжущиеся призываются к присяге только в таких делах, в которых судья, несмотря на все усилия, не откроет ни одного документа, ни одного доказательства, ни одного достоверного признака истины.

В уголовном законодательстве отношение наказаний к преступлениям определено на основании довольно точных философских и нравственных основ. Оно представляет нам результат усилий просвещенного законодателя, который борется с грубой силою и дикими нравами варваров. Глава De coede et morte hominum[12], в сравнении с соответствующими законами других народов, служит весьма замечательным тому примером. У других народов, важность преступления определялась почти исключительно происшедшим от того убытком, и наказание состояло в том материальном вознаграждении, которое вытекает из мировой сделки. У вестготов преступление приведено к своему настоящему нравственному элементу, т. е. к умыслу. Различные оттенки виновности – случайное, невольное убийство, убийство по неосторожности, убийство, которому предшествовал вызов, убийство с заранее обдуманным намерением или непредумышленное – разграничены и определены с такою же почти точностью и ясностью, как и в наших кодексах, и различные наказания установлены с довольно справедливою постепенностью. Правосудие и справедливость законодателя пошло еще дальше. Он пытался если не уничтожить, то по крайней мере смягчить эту неравномерность законной оценки людей, которая была принята в других варварских законодательствах. Единственное различие, сохранившееся в вестготских законах, – эторазличие между свободным человеком и рабом. По отношению к свободным людям степень наказания не зависит ни от происхождения, ни от звания убитого, но единственно от нравственной виновности убийцы. По отношению к рабам, не решаясь совсем отнять у господина право жизни и смерти, законодатель по крайней мере хотел ограничить его, обставляя действие его гласностью и правильными формами. Я считаю необходимым привести самый текст закона: