История цивилизации

Эта гражданская война в Америке велась состоящими из добровольцев армиями, которые постепенно возросли от нескольких десятков тысяч людей до сотен тысяч, и, наконец, федеральные войска стали превышать миллион. Борьба шла на обширном пространстве между Новой Мексикой и океаном на востоке; главными яблоками раздора были Вашингтон и Нью-Ричмонд. Здесь не место говорить о все возраставшей энергии этой чисто эпической борьбы, волна которой перекатывалась взад и вперед по холмам и лесам Теннеси и Виргинии и вниз по Миссисипи. Она сопровождалась чудовищными человеческими потерями: тысячами убитых и раненых. За наступлением тотчас следовало контрнаступление, надежда сменялась отчаянием, вновь возвращалась и вновь исчезала. Временами казалось, что войска конфедерации вот-вот захватят Вашингтон, а федеральная армия приближалась к Ричмонду. Конфедераты, имевшие гораздо более малочисленные войска и меньше средств, сражались под предводительством необычайно талантливого полководца, генерала Ли.

У союзных же войск не было таких способных руководителей. Некоторые генералы были отставлены от должности, на их место были назначены другие, пока, наконец, не настал, при Шермане и Гранте, час победы над обнищавшим и истощенным Югом. В октябре 1864 г. федеральная армия прорвала левый фланг конфедератов, прошла из Теннесси через Джорджию к морю прямо поперек неприятельской территории, а затем повернула через Северную и Южную Каролины и зашла в тыл войск конфедератов. Грант, между тем, удерживал Ли под Ричмондом, пока его не окружил Шерман. 9 апреля 1865 г. Ли и его армия сдались в Аппоматоксе, а через месяц все войска конфедератов уже сложили оружие, и конфедерация прекратила существование.

Эта четырехлетняя борьба потребовала огромного физического и морального напряжения от населения Соединенных Штатов. Принцип автономии отдельных штатов был дорог многим, а Север как будто бы насильственно навязывал Югу отмену рабства. В пограничных штатах родные и двоюродные братья, даже отцы и сыновья, примыкали к разным партиям и оказывались в рядах враждующих между собой армий. Север чувствовал, что его дело правое, но для многих эта правота не являлась безусловной и неоспоримой. У Линкольна подобных сомнений не было. Он стоял за единение, он стоял за широкий мир во всей Америке. Он был против рабства, но рабство он считал вопросом второстепенным. Главная его забота состояла в том, чтобы не дать Соединенным Штатам распасться на две противные и враждующие части.

Когда, в начальной стадии войны, конгресс и генералы федеральных войск стали постепенно освобождать негров, Линкольн воспротивился этому и умерил их пыл. Он стоял за постепенное освобождение рабов с компенсацией. Только в январе 1865 г. вопрос настолько назрел, что конгресс уже мог предложить навсегда отменить рабство посредством внесения поправки в соответствующий параграф конституции, а война уже успела закончиться, когда эта поправка получила санкцию штатов.

По мере того, как тянулась война, первоначальный пыл и энтузиазм стали уменьшаться, и Америке пришлось пройти через все стадии усталости от войны и отвращения к ней. Президент оказался окруженным пораженцами, предателями, уволенными генералами, коварными политическими деятелями различных партий; за ним стоял усталый и сомневающийся в успехе народ, а перед собой он видел неспособных генералов и упавшие духом войска. Его единственным утешением могла быть только мысль, что положение Джефферсона Дэвиса в Ричмонде ничуть не лучше. Правительство Англии вело себя некорректно и позволило агенту конфедерации приобрести три быстроходных капера, из которых больше всего известен «Алабама», они изгоняли суда Соединенных Штатов со всех морей. В Мексике французская армия совершенно игнорировала доктрину Монро. Из Ричмонда приходили коварные предложения прекратить войну, оставить спорные пункты без решения, чтобы позднее обсудить их, а пока заключить союз и ударить общими силами на французов в Мексике. Но Линкольн соглашался принять эти предложения только в том случае, если будет признана победа Союза. Американцы могли совершить подобное дело как один народ, но не как два.

Он удерживал Соединенные Штаты от распада в продолжение длинных, тягостных месяцев поражений и неудач, в продолжение мрачных периодов раздоров и упадка духа, и нет никаких указаний на то, чтобы он хоть раз отступил от своих намерений. Бывали времена, когда делать бывало все равно нечего; и он сидел тогда в Белом доме, недвижимый и молчаливый, как мрачная статуя Решимости. Бывали времена, когда он, чтобы отдохнуть от напряжения, шутил и рассказывал анекдоты.