История, в части касающейся

Противник был серьёзный. Скорость в данной ситуации не особенно нужна, важно не нарваться на мину и не оставить ногу на память лесу. Именно поэтому реальная скорость продвижения очень невелика. В штабах могут планировать, что угодно, в реальности мы и только мы определяем скорость продвижения.

Мы шли в полном молчании. Я время от времени оборачивался и поглядывал на Микульского. Он держался молодцом. Двигался он не так гладко, как мы, но тоже весьма достойно, что свидетельствовало о приобретённом и закреплённом навыке, а не о природном таланте. Слышно его не было совсем. Интересно . . .

Группа подобралась к цели без каких-либо приключений. Начинало смеркаться. Мы со склона обозревали деревушку, раскинувшуюся вдоль реки внизу. Появились первые огни в окнах. Аккуратные белые домики, увитые плющом и с красными черепичными крышами не слишком различались архитектурой.

Перед каждым домом были разбиты палисадники цветов. Вся деревня буквально утопала в зелени. Фонари вдоль небольших улочек и дорожек придавали ухоженный вид всему пейзажу.

Я достал бинокль и стал изучать лежащий внизу посёлок. Время от времени на улице появлялся один-два человека и тут же исчезали обратно. Особой активности не наблюдалось. Людей с оружием, бродящих по улицам, я тоже не видел. Надо было дождаться наступления темноты. Я продолжал наблюдать за деревней, переводя взгляд со здания на здание, осматривал подходы к деревне, выявляя часовых и порядок смены. То же делали остальные бойцы. Дуплет сканировал радио эфир специальным устройством перехвата, регистрируя интенсивность радиообмена и интервалы между ними. Всё было, как в данных, которыми нас снабдил Пан Профессор.

Наконец, стемнело. Ко мне подполз Микульский и едва слышно прошептал:

— Можно начинать?

— Да, Глеб, начинай, как договорились, — так же тихо ответил я.

Наши действия были скоординированы так, чтобы не нарушить привычный радиообмен и провернуть всё в промежутках между перекличкой.

Я покрутил указательным пальцем в воздухе, призывая всех начинать занимать условленные позиции. Мы медленно и бесшумно заскользили к исходным рубежам. Я нацепил на голову прибор ночного видения.

Замечательная штуковина! Она была немного модифицирована гением трудового народа, и теперь была способна давать хорошую картинку в темноте, в тумане в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах. Даже сквозь стены позволяла видеть человеческие тела в тепловом режиме. Всё это было не новым в мире технологий, новым было то, что все эти режимы накладывались друг на друга и обрабатывались встроенным в прибор миникомпьютером, позволяя получать исключительное изображение.

С гор медленно начал спускаться туман, наползая на посёлок и укутывая его своим бархатом. Это наш профессор начал свою часть работы. Я, как и все в нашей группе, был очень скептично настроен в отношении его трюков, но после нескольких совместных упражнений, был теперь совершенно уверен в профессоре и его помощи.

Я и Виталий медленно шли в тумане, держась позади его границы. Слева от нас был каменный мост, через который лежал путь всей группы в посёлок. На парапете моста, повесив автоматы на плечи, сидели два боевика. Они едва слышно разговаривали о чём-то своём.

Я кивнул Бекасу. Рукой я показал, что ближнего беру я, а ему надо будет взять дальнего и начать первым. Бекас кивнул, показывая, что отлично всё понял. Мы вскинули наши ВСК и замерли. До боевиков было всего сорок метров, промахнуться на таком расстоянии невозможно. Дождавшись, когда произошла перекличка, Дуплет по радио дал нам знать, что обычный радиообмен закончен.

Теперь на линии были только я и голова ближнего ко мне тридцатилетнего мужчины. Мир остановился.

Мужчина что-то говорил своему собеседнику, слегка улыбаясь и смешно вздёргивая верхнюю губу. На его щеках была многодневная щетина. Он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Я знал, что видеть он меня не мог, всё же его взгляд почему-то остановился, наверное, что-то почувствовал. Я задержал дыхание. Сзади него второй боевик дёрнул головой и стал заваливаться на бок. В этот момент я плавно нажал на спуск, и между глаз мужчины чуть выше переносицы появилась аккуратненькая дырочка. Еле слышные мягкие хлопки почти слились в один, настолько малой была пауза между выстрелами. Всё. Путь через мост был свободен.

Я выдохнул. Пульс мой по-прежнему бился ровно. Сказывались годы работы. Теперь место мёртвого боевика в математике, в той самой, где только отрицательные числа.

Бекас произнёс в микрофон, начиная траурный отсчёт оставшихся в живых бандитов:

— У моста минус два.

Следом я тихо произнёс в микрофон:

— Группа у дороги, вперёд!

Мы, пригнувшись, быстро и бесшумно пересекли мост, собрали оружие боевиков, спрятав его в траве у реки, оттащили трупы под мост и молча двинулись дальше, приближаясь к первому из домов.