История в зеленых листьях

– Что ты будешь доказывать? Про искупление, про то, что бог всех любит? Я прошла эти стадии, и они не сработали. Я понимаю, почему христианство учит такому: чтобы люди не сошли с ума от бессилия и отчаяния. Но я не могу поверить, что это какое-то испытание, – это слишком жестоко. Тем более для существа, которое нас якобы любит и направляет. Более того, считать, что это крест или заслуженная кара, – тройная, зачеловеческая жестокость. Я расцарапаю лицо человеку, который решится сказать мне это в глаза. Люди всячески стараются объяснить подобные вещи, скинуть вину на пострадавших, чтобы отогнать от себя страх, что мы ничего не понимаем о функционировании Вселенной, что в любой момент с нами может произойти что угодно. И происходит ежечасно без всякой судьбы и предназначения, без кары за прошлые грехи. Это просто сбой в системе, нелепая случайность. Потому что допустить, что какой-то высший разум намеренно делает это с кем угодно, – невыносимо, отвратительно. Допустить такое – значит признать, насколько люди полны ненависти к человечеству и безумия, насколько не понимают, чем должна быть эта жизнь. Отговорки, что люди сами виноваты, – лишь виктимлейблинг. Слабая попытка обелить гипотетический разум, который управляет нами и наказывает, в чём хочет, а на произвол некоторых своих чад охотно закрывает глаза. Похоже на средневекового правителя, не правда ли? Человек не может быть виноват во всём, в него внедряются споры примеров других, утверждённых стандартов, стереотипов. И мы влияем друг на друга – вот в чём главная беда. Создаём энергетическое поле, отравляющее всех. Действия так многих людей рефлекторны, неосознанны, и в этом главная трагедия человечества. Жить в мире, где подобные вещи случайны, ещё как-то можно. Но жить в мире, где главный защитник и человеколюб допускает подобное, – невыносимо, при мыслях об этом невозможно сохранить разум.

– Религия – первое звено в неверной череде познания. Всё ошибочно, но тем не менее косо укладывается в чьё-то мировоззрение, – с трудом разлепила рот Мира.

– Величайшая иллюзия человечества – это как раз религия.

– Как и материализм.

– Или гетеросексуализм.

– А может, счастье?

– Есть вещи, которые сильнее человеческого сознания, которые оно не в силах переработать. Мне говорили, терапия поможет поставить всё на места, но совершённые факты же не замажешь, не вычеркнешь, можешь только смотреть на них под иным углом. Но если они растут в твоей душе, хладнокровно исследовать их со стороны куда сложнее. Скажи, почему я бросила своего сына? Не потому ли, что мать бросила меня, с отвращением вспоминая, как над ней надругались и выкинули? Не потому ли, что я теперь не могу смотреть на мужчин прежними глазами восхищения и ожидания поддержки? Мой мир рухнул. Так же как и мир моего сына, который вырастет с травмой и всю жизнь будет маяться от вопроса, почему мать от него отреклась.

Мира вспыхнула идеей:

– Так и иди к нему! Прямо сейчас! Он же не виноват.

Варя горестно усмехнулась:

– Я не могу. При виде детей я думаю о женщинах, которые не хотели их появления. Жизнь которых разорвалась.

– Ты больна, Варя.

– Знаю.

– Пока не поздно. У тебя есть шанс залатать рубец, который начал твой биологический донор. Или продолжить цикл несчастья для всех вас. У твоей матери новые дети – она залатала ими рану твоего рождения и отречения от тебя. Твоя приёмная мать залатала раны предшествующих абортов тобой. Ты же можешь исцелиться собственным сыном. Миллионам матерей тяжело, Варя. Но они остаются с детьми, потому что есть что-то важнее трудностей и усталости. Есть высший круговорот любви, и счастливы те, на кого летят его брызги. Чем больше любви даёшь, тем больше отзеркаливается.

– А если нет любви? И давать её не хочется?

– Так не должно быть.

– Твои рассуждения похожи на рекомендации взбодриться, когда человеку хочется в петлю.

– Ты родила его. Но, уйдя, ты поступила не лучше, чем твой настоящий отец, который обрёк всех на кошмар.

– Я знаю!!!

Варя вскочила и принялась метаться по комнате, выкрикивая стоны. Мира удивлённо вспомнила, как считала её категоричной просто потому, что та пыталась объяснить себе окружающее, систематизировать и прибрать его. Как часто Мира обвиняла окружающих в том, что делала сама…

Рациональность Вари была лишь тем фильтром, который не позволял ей, как было прежде, слететь с катушек и погрузиться в бездну депрессии из-за двух её матерей и трагичной жизни обеих. Варя понимала, что стоит ей вильнуть в сторону – и вся внутренняя работа над собственной психикой рассыплется. Но близость к Мире и живой отклик той постепенно ослабили поводок и позволили Варе разоткровенничаться.

Собрав всё своё мужество, Мира с трясущимися внутренностями добавила:

– Сейчас ты можешь либо продолжить демонический круг из несчастливых людей, вырастающих в несчастливых семьях, либо разорвать его и вырастить счастливого человека, которого любят. Может, в этом твоё предназначение, хотя тебе кажется, что ты можешь только страдать и вопрошать, за что тебе всё это.

– Ты же сама говорила, что не веришь в искупление.