История великобритании

Однако очевидно, что разделение общества, выявленное и усилившееся в результате Всеобщей стачки, явилось мощным фактором, который препятствовал консолидации нации на протяжении более двадцати лет после этого события. В среде британских шахтеров память о триумфе и предательстве 1926 г. дожила до всеобщей забастовки горняков 1984-1985 гг. В условиях 1926 г. Всеобщая стачка могла показаться провалом, происшедшим из-за трусости профсоюзов, а также хорошей подготовки и решительных действий правительства (особенно со стороны некоторых министров, в частности Черчилля, бывшего тогда министром финансов). Однако «Великий год», как впоследствии назвал 1926 г. один шахтер Уэльса, показал исключительную преданность рабочих Британии классовой солидарности. Причем это касалось не только тех, кто трудился на предприятиях старых отраслей: горно-добывающей, сталелитейной и кораблестроительной, но и «полуквалифицированных» работников, занятых в сравнительно новых отраслях, обслуживающих транспорт, железные дороги и другие виды перевозок. Хотя дело не дошло до насилия, классовая вражда в стране проявила себя в полном объеме. Среди рабочих укрепилось подозрительное отношение к якобы нейтральной позиции полиции и гражданской службы. Даже новая радиостанция Би-би-си не осталась вне подозрений, хотя она изо всех сил старалась сохранить независимость вопреки давлению государства. В шахтерских районах, как следствие Всеобщей стачки, рабочие стали жертвой произвола, владельцев шахт, которые урезали зарплаты и делали все возможное, чтобы подорвать влияние Федерации горняков, выражавшей интересы своих членов. Но если прежние лидеры шахтерских тред-юнионов, вроде демагога Артура Кука, старались не вступать в конфликты, то новые люди, пришедшие им на смену в профсоюзе и Лейбористской партии, уже не хотели приспосабливаться к социальной системе, которая так несправедливо распределяла материальные блага и возможности и так надругалась над единством военных лет. Пока Британия с трудом плелась, преодолевая депрессию, память о Всеобщей стачке и классовом протесте оставалась живой.

В конце 20-х ситуация в стране обрела стабильность и сохранялась в таком состоянии до 40-х годов. Численность населения продолжала расти, хотя медленнее прежнего: по данным переписи, в 1911 г. она составляла 40831 тыс. человек, в 1921-м – 42769тыс. и в 1931-м – 44795 тыс. человек. Однако молодые писатели, такие, как Джордж Оруэлл, почувствовали и отразили растущие противоречия внутри страны. Для центральных и южных графств 20-е годы были временем спокойствия и процветания. Хотя программу жилищного строительства Аддисона в 1919-1921 гг. не удалось воплотить, на ее основе Невил Чемберлен разработал схемы прямого субсидирования строительства частных домов для среднего класса, в результате чего появилось множество новых загородных поселков. После войны заметно увеличилось число людей, лелеявших мечты достичь благосостояния среднего класса: иметь собственный дом, благополучную семью, возможность интересно проводить свободное время и приобретать домашнюю технику вроде пылесоса фирмы «Гувер». К 1930 г. в Британии насчитывалось более 1 млн личных автомобилей, и самой популярной маркой была «Бейби», производимая на заводах Герберта Остина.

Распространение радиовещания благодаря Би-би-си принесло в каждый дом развлекательные и обучающие передачи. Для тех, кто принадлежал к социальному слою мелких служащих, менеджеров, школьных учителей, квалифицированных рабочих, а также к категориям управленцев, называемых «белыми воротничками», и к группе профессионалов, сильно выросшей в период между 1880 и 1918 гг., 20-е годы были неплохим временем. Цены постепенно снижались, кредит на приобретение дома выдавали на льготных условиях, для досуга оставалось достаточно времени. Как грибы после дождя, возникали предприятия, использующие передовые технологии, например новые автомобилестроительные заводы Герберта Остина в Лонгбридже (Центральная Англия) или Уильяма Морриса в Коли около Оксфорда. Вокруг них возникали благоустроенные кварталы пригородов. Для людей, населявших эти районы, банальные ценности, которые воплощал в своей политике премьер Болдуин, любитель природы и сторонник принципа «безопасность прежде всего», казались весьма привлекательными, особенно после тревог, пережитых во время войны и Всеобщей стачки.