История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

В определенной мере, оба этих подхода впоследствии доказали свою жизнеспособность. Практическая деятельность Сечени, конечно же, имела воспитательное значение как для элиты, так и для рядовых депутатов, которые на заседаниях государственного собрания в 1830–40-х гг. выступали за реформы со все возраставшими умением и решимостью. Однако обращения Вешшелени к дворянству комитатов и его программа по укреплению дворянского движения и превращению его в современную оппозицию, представляющую национальные интересы и потому поддерживающую внутренние реформы, казались куда более притягательными и исполненными силы, нежели осторожные, взвешенные предложения аристократа Сечени. Тем не менее, вопреки ожиданиям Вешшелени, во главе дворянского движения оказались не представители высшей знати, а сельские помещики в основном из среднего дворянства. Именно они обнаружили наибольшую восприимчивость к идеям Сечени и к социальным моделям Вешшелени, скопированным по западным образцам. Среднепоместное дворянство продемонстрировало свою приверженность реформам и свой нравственный авторитет на собраниях сословно-корпоративных органов власти всех уровней. Тех самых органов, к которым со столь глубоким недоверием относился Сечени — «отец венгерского либерализма». В процессе обсуждения в 1831–32 гг. коммерческих, конституционных, правовых и земельных проектов на заседаниях парламентских комитетов дворянское движение за реформы, как и надеялся Вешшелени, обнаружило себя вполне реальной политической силой. Вместе с недворянской интеллигенцией (honoratior

) и с наиболее образованной частью аристократии оно в течение всего последующего столетия стало доминировать на венгерской политической сцене в качестве «исторического» среднего класса. В начале 1830-х гг. реформаторски настроенное среднее дворянство по-прежнему было еще в меньшинстве. Однако избрание в 1832–36 гг. многих из них, таких, как Ференц Деак, Габор Клаузал, Иштван Безереди или Кёльчеи, в депутаты государственного собрания, протоколы комитатских собраний по указанным выше проектам и, в определенной степени, даже наказы, которые получили депутаты от своих избирателей в комитатах, позволили дворянским реформаторам появиться на съезде с программой всеобъемлющих реформ.

Непосредственной целью на заседаниях государственного собрания 1832–36 гг. для оппозиционеров были, по словам Кёльчеи, «свобода и собственность». Они хотели создать «единство (национальных) интересов», освободив крестьян от крепостной зависимости посредством «договорного откупа» (т. е. на основе личной договоренности каждого крестьянина с помещиком относительно размеров компенсации за свою свободу и за землю, приобретаемую земледельцем в собственность). После продолжительных дебатов этот проект был провален, и оппозиции пришлось удовлетвориться возможностью освобождения крестьянства от феодальных повинностей, но без земли. Аналогичная судьба ожидала и попытку оппозиции отменить aviticitas

, а также ее предложение законодательно санкционировать право крестьян на владение землей или же требование присоединить к Венгрии Трансильванию. С последним предложением сам Вешшелени выступил также в 1834–35 гг. на государственном собрании Трансильвании, частично побуждаемый желанием таким образом усилить позиции довольно слабо организованной и не отвечавшей велениям времени либеральной оппозиции в этом княжестве.