История веры и религиозных идей. Том 1. От каменного века до элевсинских мистерий

Хочется отметить необычность этого примера, примера того, что можно назвать сакрализацией технического изобретения и мифологией интеллекта. Другие божества иллюстрируют сакрализацию жизни, плодородия, смерти, социальных институтов и т. п. в бесчисленном множестве форм. Афина же раскрывает сакральный характер или божественное происхождение определенных ремесел и занятий, которые требуют не только ума, технических навыков, практической изобретательности, но и самообладания, стойкости в испытаниях, уверенности в логичности мироздания и, следовательно, в возможности понять его. Именно поэтому покровительница мудрости станет, в период философов, символом божественных знаний и человеческой мудрости.

Афродита — не менее примечательное создание греческого гения, хотя она и на совсем другом уровне. Богиня эта определенно восточного происхождения, на что постоянно указывает традиция. (Геродот,

I, 105; Павсаний, I, 14, 7). В «Илиаде» она защищает троянцев. Кроме того, в ней много схожего с божествами типа Иштар. Однако ее личность начинает приобретать свои характерные черты именно на Кипре, в тысячелетнем центре эгейско-азиатского синкретизма ("Одиссея", VIII, 362 и сл.). Процесс эллинизации зашел уже достаточно далеко ко времени написания «Илиады» (V, 365), где Гомер провозглашает ее дочерью Зевса и Дионы и женой Гефеста.[605]

Но Гесиод сохранил более древний вариант ее рождения: она родилась из крови оскопленного Кроном Урана, которая попала в море и образовала пену (aphros). Мы уже видели (§ 46), что тема кастрации великого божества имеет восточное происхождение.

В ее культе заметен ряд азиатских элементов (например, прислуживающие в ее храмах рабы), которые соседствуют со средиземноморскими (голубь). С другой стороны, гомеровский гимн "К Афродите" показывает ее как истинную Госпожу диких зверей: "За ней шли серые волки, ласкающиеся к ней, и львы с суровым взглядом, и медведи, и быстрые леопарды, алчущие оленей". Но добавлена новая черта, типичная для образа Афродиты: богиня вложила вожделение в их грудь, так что они спаривались в тенистых оврагах.

Афродита "вкладывает вожделение" в зверей так же, как в людей и богов. Она "затуманивает даже разум Зевса", это именно она "легко вынуждает его идти на связь со смертными женщинами назло Гере" (строки 36, 40). Таким образом, гомеровский гимн "К Афродите" определяет сексуальную потребность как элемент, общий для трех уровней бытия — животного, человеческого и божественного. С другой стороны, подчеркивая непреодолимый и иррациональный характер вожделения, гимн оправдывает любовные похождения Зевса (которые в дальнейшем будут подхвачены богами, героями и людьми). Короче, здесь мы видим религиозное оправдание сладострастия, ибо даже на сексуальные излишества и извращения, если они побуждаются Афродитой, надо смотреть, как на имеющие божественное происхождение.

Так как Афродита правит на трех космических уровнях, она одновременно небесная (Астерия, Урания), морская (Анадиомена, "Вышедшая из моря")[606]

и земная (под ее ногами дороги покрываются цветами, и это именно она является первопричиной растительного плодородия (Эсхил. «Данаиды», фрагмент 44). Однако Афродита никогда не станет богиней только лишь плодородия. Она вдохновляет, воспевает и защищает физическую любовь, плотские союзы. В этом отношении можно сказать, что благодаря Афродите греки заново открыли сакральный смысл изначальной сексуальной потребности. Над безграничными духовными ресурсами любви будут властвовать другие божественные фигуры, в первую очередь Эрос. Но именно тема иррационального и неуемного вожделения будет эксплуатироваться писателями и художниками, так что в период эллинизма "прелести Афродиты" станут литературным клише. Большой соблазн — расценить этот художественный расцвет под знаком Афродиты, как радикальную десакрализацию физической любви. На самом деле — это уловка, камуфляж, неподражаемый и многозначный, такой же, как в стольких других произведениях греческого гения. Под внешностью фривольного божества скрывается один из наиболее глубоких источников религиозных переживаний — откровение сексуальности как таинства и трансцендентной категории. Мы встретим и другие формы камуфляжа этого типа, когда будем анализировать процесс десакрализации современного мира (см. том III).

§ 95. Герои