История веры и религиозных идей. Том 1. От каменного века до элевсинских мистерий

Не стоит продолжать. Чудесные деяния, испытания и победы Заратустры вполне соответствуют парадигматическому сценарию обожествления спасителя. Следует подчеркнуть настойчивое повторение двух характерных для маздеизма мотивов — неземного света и сражений с демонами. Опыт соприкосновения с мистическим светом и экстатического «прозрения» засвидетельствован и в Древней Индии, где впоследствии занял в религии такое большое место. Что касается второго мотива, то сражаться с демонами, т. е. силами зла, есть, как мы увидим ниже, первейший долг каждого приверженца маздеизма.

§ 102. Шаманский экстаз?

Возвращаясь к теме главного «послания» Заратустры, зададим себе естественный вопрос: надо ли искать это «послание» только в гатах, или можно обращаться и к более поздним авестийским писаниям? Утверждать, что все учение Заратустры уместилось в гатах, нет оснований. К тому же некоторые концепции, отраженные в гатах, развиваются в целом ряде более поздних текстов, даже весьма поздних. Но ведь хорошо известно, что если какая-либо религиозная идея впервые развивается в позднем тексте, это совсем не значит, что она новая.

Важно уяснить, что именно было характерно для религиозного опыта Заратустры. Нюберг полагал возможным говорить в этой связи об экстатичности, типичной для шаманизма Центральной Азии. Эту гипотезу многие не приняли, но Виденгрен вновь обратил на нее внимание специалистов, представив ее в более умеренной и более убедительной форме.[650] Он ссылается на предание, согласно которому Виштаспа для достижения состояния экстаза применял гашиш (bhang),

и пока он спал, душа его отправлялась в рай. Авестийская традиция утверждает, что и сам Заратустра "предавался экстазу". В состоянии транса слышал он голос Ахурамазды и созерцал свои видения.[651] С другой стороны, не исключено, что большую роль в культе играли песнопения, если считать, что название рая, "garô demânâ", означало "дом песни". Известно, что многие шаманы вызывали у себя состояние транса долгим пением, однако не следует любой культ, где используются песнопения, объявлять шаманистским. Близкие к шаманизму элементы можно различить и в сценарии, связанном с Мостом Чинват (см. ниже, § 111), а также в путешествии Арда-Вирафа на небеса и в ад.

[652] Но все-таки немногочисленные примеры чисто шаманистских инициаций — связанных с расчленением тела и заменой внутренностей — встречаются только в поздних текстах и могут быть лишь отражением внешних влияний (идущих из Центральной Азии или же от эллинистического синкретизма, особенно мистериальных религий).[653]

Можно допустить, что Заратустра был знаком с индоиранскими шаманистскими техниками (известными также скифам и индийцам ведийского периода), и, похоже, нет оснований верить преданию об употреблении Виштаспой гашиша. Но в гатах и в других частях «Авесты» экстатические и визионерские эпизоды не похожи на шаманские. Заратустра с его визионерским пафосом ближе к другим типам религий. Кроме того, ни в отношениях Пророка с Господом, ни в его «послании», которое он не устает повторять, нет ничего «шаманского». Заратустра мог вырасти в какой угодно религиозной среде, экстатичность могла сыграть какую-то роль в его собственном обращении и приобретении им своих первых учеников, однако шаманистская экстатичность не занимает центрального места в маздеизме. Как мы вскоре увидим, маздеитский "мистический опыт" есть результат ритуальной практики, освещенной эсхатологической надеждой.

§ 103. Откровение Ахурамазды: человек волен выбирать между добром и злом

Заратустра получает откровение новой религии прямо от Ахурамазды. Принимая эту религию, он имитирует изначальный акт Господа — выбирает Добро (см.: «Ясна» 32. 2) и не просит иного от своих учеников. Суть зороастрийской реформы заключается в imitatio dei. Человека призывают последовать примеру Ахурамазды, однако в своем выборе он волен. Он не чувствует себя рабом или слугой Бога (каким признает себя верующий в Варуну, Яхве или Аллаха).