История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации

Средневековый иудаистский пиетизм был созданием трех "благочестивых мужей из Германии" (Хасидей Ашкеназ): Самуила, его сына Иегуды Хасида и Элеазара из Вормса. Движение зародилось в Германии в начале XII в. и прошло свой креативный период между 1150 и 1250 гг. И хотя своими корнями рейнский пиетизм уходит в мистицизм Меркавы и "Сефер Йециры", он был новым и оригинальным явлением. Какая-то часть народной мифологии вернулась в обращение, однако хасиды отвергли апокалиптические спекуляции и расчеты относительно прихода Мессии. Кроме того, их не интересует ни раввинистическая эрудиция, ни систематическое богословие. Их мысль направлена в первую очередь на тайну божественного единства, и они стремятся утвердить новое понимание благочестия.[442] В противоположность испанским каббалистам (ср. § 289), хасидские учителя обращаются к народу. В основной книге этого движения — "Сефер Хасидим" — широко используются притчи, парадоксы и поучительные истории. Главное в религиозной жизни — аскетизм, молитва и любовь к Богу. Ибо в своем самом возвышенном выражении страх Божий становится тождественным любви к Богу и ревностному служению ему.[443]

Хасиды стремятся обрести совершенное спокойствие духа: безропотно принимают они от других членов общины оскорбления и угрозы.[444] Они не ищут власти, однако располагают таинственными магическими способностями.[445] В их епитимьях ощущается некоторое влияние христианства; но это не касается отношений между полами: известно, что иудаизм никогда не принимал аскетизма в этой сфере. С другой стороны, в хасидизме заметна сильная пантеистическая струя: "Бог ближе к миру и человеку, чем даже душа к телу".[446]

Германские хасиды не разработали систематической теософии. Тем не менее, у них можно выделить три центральных идеи, каждая из которых имеет свой собственный источник: 1) "божественную Славу" (Kabod), 2) «Святого» Херувима, стоящего перед престолом, и 3) тайны божественной святости и величия, а также секреты человеческой природы и пути человека к Богу.[447]

§ 289. Средневековая каббала

Замечательным созданием еврейского эзотерического мистицизма была каббала (приблизительно это слово означает «традиция», от корня kbl, "получать"). Как мы увидим, это новое религиозное явление, оставаясь верным иудаизму, в разные моменты реактуализировало либо гностическое наследие (иной раз — с элементами ереси), либо космическую религию (не очень удачно названную "пантеизмом").[448] Поэтому между приверженцами различных течений каббалы и раввинистическими авторитетами вспыхивали резкие споры. И все же подчеркнем с самого начала, что, несмотря на эти противоречия, каббала прямо или косвенно способствовала укреплению духовной стойкости еврейских общин диаспоры. К тому же каббала, несмотря на то, что некоторые христианские авторы эпохи Ренессанса и последующего периода недостаточно знали и весьма приблизительно понимали ее, сыграла определенную роль в «депровинциализации» западного христианства. Другими словами, каббала занимает важное место в идейной истории Европы XIV–XIX вв.

Самое раннее изложение собственно каббалы мы находим в книге под названием «Sepher-Ha-Bahir». Текст, плохо сохранившийся и дошедший до нас в отрывках, многослоен, нескладен и малопонятен. «Бахир» был составлен в XII в. в Провансе на основе старинных текстов, среди которых один, "Raza Rabba" (Великая тайна), считался некоторыми восточными авторами влиятельным эзотерическим произведением.[449]

Восточное точнее, гностическое — происхождение доктрин, развиваемых в «Бахире», не вызывает сомнений. Проглядывают идеи старых гностических авторов из различных еврейских источников: мужские и женские зоны, плерома и Дерево душ, Shekhinah, описанная в тех же терминах, что и двойственная София (дочь и жена) у гностиков.[450]

Однако остается неясным вопрос о связи между "кристаллизацией каббалы в данной редакции «Бахира» и движением катаров. Однозначных доказательств такой связи нет, но исключать возможность ее уже нельзя. В «Бахире» вновь появляется — возможно, по замыслу составителей, а не случайно — древний символизм, не имеющий аналогов в средневековом иудаизме (во всяком случае, это полностью подтверждается фактами), что и определяет место «Бахира» в истории мысли. С публикацией «Бахира» обнаруживается, что мифологическое еврейское мышление существует наряду с раввиническими и философскими основами иудаизма и что оно поневоле находится в противоречии с этими основами".[451]

Именно опираясь на «Бахир», прованские каббалисты развивают свои теории. Они дополняют старую гностическую традицию восточного происхождения элементами другого духовного универсума — средневекового неоплатонизма. "В той форме, в которой каббала явилась на свет божий, она заключает в себе обе эти традиции, высвечивая то одну из них, то другую. Именно в такой, двухсоставной, конфигурации она и была перенесена в Испанию".[452]