История Византии

Почему же Роман не пользовался особой любовью у своих подданных? Только ли потому, что они не любили узурпаторов? Суть дела в том, что имевшиеся у него достоинства не могли захватить народное воображение. Он не был ни великим воином, ни великим законодателем. Он редко появлялся на публике и никогда особенно не стремился устраивать зрелища на ипподроме. Другими словами, хотя Роман делал максимально много для того, чтобы народ был обеспечен хлебом, он явно недобирал со зрелищами. Соответственно люди вспоминали — если вообще думали о таких вещах — единственный яркий фрагмент из жизни этого умного, но на удивление бесцветного человека: его путь к трону. И он также вспоминал этот путь, причем с таким чувством раскаяния, что последние его годы прошли в беспрестанных мучениях. Хочется думать, что умер он с наконец-то успокоившейся душой и что грехи его прощены.

14

Ученый император (945–963)

К началу 945 г., когда Константин Багрянородный стал единолично править византийским государством он сильно изменился: это был уже далеко не болезненный юноша, а статный, широкоплечий муж. На его румяном лице, наполовину сокрытом густой черной бородой, сверкали ясные, светло-голубые глаза; в тридцать девять лет он выглядел так, будто ни разу в жизни ничем не болел. От своего отца Льва Мудрого Константин унаследовал страсть к чтению и ученым штудиям — у него было достаточно времени для этих занятий. И труды, которые он оставил после себя, производят весьма внушительное впечатление. Ни один другой император не пополнил в такой степени объем наших знаний о современной ему эпохе.

Помимо биографии своего деда Константин прежде всего известен двумя крупными работами. Первая — вышеупомянутая «De Ceremoniis Aulae Byzantinae»; вторая была написана для его сына Романа и представляет собой практический учебник об искусстве управления государством «De Administrando Imperio» [53]. Эта работа охватывает обширный диапазон самых разнообразных предметов; среди прочих советов содержится рекомендация сыну не выбирать членам императорской семьи супругов за пределами империи — исключение делалось только для франков. Тут неожиданно выходит на поверхность долго сдерживавшееся негодование Константина VII к тестю:

«Если они скажут, что сам верховный император Роман заключил подобный альянс, отдав свою внучку за болгарского царя Петра, то тебе следует ответить, что император Роман — грубый невежда, который никогда не получал образования во дворце и не был посвящен в римские традиции. Он не имел ни императорской, ни даже просто аристократической родословной и соответственно имел склонность к самонадеянности и своеволию».

Большая часть этих трудов была написана императором собственноручно; при помощи же бесчисленных писцов и копиистов он составлял сборники из всевозможных учебников и трактатов по военной стратегии, истории, дипломатии, юриспруденции, агиографии, медицине, агрономии, естествознанию и даже ветеринарной хирургии. Его труды имели огромное значение для различных имперских служб на протяжении еще ряда столетий.

Константин был страстным коллекционером — не только книг и рукописей, но и самых разнообразных произведений искусства. Судя по некоторой информации, он, по-видимому, оказался великолепным художником, что еще более удивительно для человека его положения. Константин проявил себя исключительно щедрым покровителем — для писателей и ученых, художников и ремесленников.

Наконец, он оказался великолепным императором: это был компетентный, добросовестный и трудолюбивый управленец. Константин также являлся талантливым кадровиком, чьи назначения на высшие посты в армии, на флоте, в церковном, государственном и академическом аппаратах были очень изобретательны и успешны. Он многое сделал для развития высшего образования и проявлял особый интерес к функционированию системы права.

Все источники утверждают, что Константин ел и пил больше, чем необходимо для здоровья, но все его биографы также единодушны в том, что никто не видел его в плохом настроении: он был неизменно со всеми учтив и ни на секунду не терял самообладания.