История Византии

На место старого мудрого патриарха Мефодия в 847 г. пришел Игнатий, один из трех кастрированных сыновей низложенного императора Михаила I. Игнатий имел и другие активы, помимо своей высокородной крови. Он никогда не проявлял колебаний, отстаивая священные образы, а его монастырь на острове Теревинф в Мраморном море получил широкую известность как убежище для тех, кого преследовали иконоборцы. Но если Мефодий был умеренным деятелем, стоящим на примиренческих позициях, то Игнатий являлся совершенным фанатиком, который даже не стал дожидаться окончательной процедуры посвящения в патриарший сан и немедленно изгнал Григория Асбеста, архиепископа Сиракузского — умеренного церковника и потому злейшего своего врага — из церкви.

Григорий обращался к двум папам — сменившим один другого — относительно собственного восстановления в церкви, но Игнатий всегда отстаивал идею верховенства папской власти и Ватикан не хотел с ним ссориться. Тогда умеренные церковники решили каким-то образом избавиться от патриарха и они нашли себе намного более деятельного и энергичного лидера по имени Фотий. Этот аристократ, имевший отдаленное родство с императором по линии своей жены, и был самым ученым человеком своего времени. В вопросах теологии он легко мог заткнуть за пояс Игнатия, чье сознание не вмещало ничего помимо простейших религиозных доктрин. Фотий, однако, не был церковником — служил в имперской канцелярии — и, когда Варда пришел к власти, стал его ближайшим другом и советником.

Мало какой иной поворот событий мог явиться более нежелательным для патриарха Игнатия. Как раз в это время Варда имел несчастье влюбиться в свою невестку, ради нее он даже оставил жену; последовал скандал, об этом стали говорить на всех углах улиц Константинополя. Игнатий отлучил Варду от церкви и на праздник Крещения в 858 г. отказал ему в причащении. С этого момента Варда начал выжидать удобного случая, чтобы отомстить патриарху. Случай представился, когда император решил отослать мать вместе со своими незамужними сестрами в монастырь. Когда он велел Игнатию побрить им головы, то встретил категорический отказ. Варда дал василевсу понять, что это могло означать только одно: патриарх и императрица политически объединились против Михаила. Игнатий был заключен под стражу и затем выслан — без проведения судебного разбирательства — в свой монастырь.

Очевидным кандидатом в преемники Игнатия являлся Фотий. Однако здесь имелось два препятствия. Первое — он был мирянином. Эту проблему решили легко — 20 декабря ему выбрили тонзуру; 21-го он стал чтецом; 22-го был рукоположен в иподьяконы, 23-го — в дьяконы; 24-го — в сан священника, а на Рождество Фотий был посвящен в епископский сан своим другом Григорием Асбестом (до сих пор, между прочим, не реабилитированным). Сразу же вслед за этим последовала его интронизация в качестве патриарха. Второе препятствие являлось более серьезным — никакое давление не могло заставить Игнатия отказаться от своей должности. Фотий, таким образом, занял патриарший трон де-факто, но не де-юре.

Тогда он отправил папе два письма, сообщив ему о своем возвышении. Первое письмо являло собой образец тактичной дипломатии; во втором — якобы написанном самим императором — говорилось, что Игнатий пренебрегал своей паствой и был низложен в строгом соответствии с канонами. Папа заподозрил, что дело тут нечисто, о чем и намекнул в своем ответе Фотию. Папа также предложил провести в следующем году в Константинополе следственное совещание, на которое он был готов послать двух специальных уполномоченных. В письме, кроме того, содержалось упоминание о сицилийской, калабрийской и ряде балканских епархий, а также о фессалоникийском викариате, которые Лев III перевел из-под юрисдикции Рима под юрисдикцию Константинополя; не пора ли им вернуться под папский контроль? Тут, естественно, не было прямого предложения quid pro quo [44], но оно подразумевалось достаточно прозрачно.