История Византии. Том I

Упрочение форм феодальной эксплуатации, естественно, сопровождалось развитием феодальных институтов: феодальной иерархии и частной власти. Феодальные институты были орудиями, с помощью которых земельные собственники осуществляли внеэкономическое принуждение на принадлежавшей им территории.

Вассальные отношения между императором и крупными феодалами, иноземными и византийскими, становятся в XI—XII вв. обыденным явлением: таких вассалов обозначали обычно термином «люди» или заимствованным из западной терминологии словом «лидзии» ²⁹. Куропалат Филарет Вахамий построил себе в неприступных горах замки, подчинил окрестные города и долгое время не признавал власти императора: позднее, в конце 70-х годов XI в., он принес византийскому императору присягу на верность

³⁰. Анна Комнина сохранила подробное изложение договора, заключенного в 1108 г. Боэмундом Тарентским с императором, где Боэмунд признавал себя «лидзием скипетра», рабом и подданным и обещал быть «верным человеком твоей царственности»; за землю, которую Боэмунд получал от императора, он приносил присягу на верность и обещал вместе со своим войском служить василевсу, а других вассалов императора, нарушивших клятву верности и ищущих приюта на землях Боэмунда, отвергать и ненавидеть³¹.

Но вассальные отношения возникали не только между императором и крупными земельными собственниками: византийские феодалы могли иметь собственных вассалов; вассалы были, например, у севастократора Исаака Комнина, одного из крупнейших феодалов в середине XII в.; они получали земли от своего сеньора и несли военную службу. Когда Исаак Комнин передал часть земель монастырю Спасительницы мира, он приказал некоторым из своих вассалов стать вассалами монастыря³². Пселл рассказывает о каком-то человеке благородного происхождения и опытном в военном деле, который получил от Пселла землю и признал себя его «подручником», вассалом³³

.

Иногда,несмотря на скудость источников, мы можем проследить наличие более сложной, трехчленной иерархии. Уже известный нам Евстафий Воила был вассалом Апокапов, крупных феодальных сеньоров на востоке империи, но и у самого Евстафия были вассалы, получившие от него земельные владения. Точно так же Пселл ходатайствовал за владельцев проастиев Петрову и братьев Пиргинов, вассалов монастыря Омонии, госпожой которого считалась знатная дама — «опоясанная патрикия» Анна из рода Мономахов³⁴.

Крупные собственники располагали своими войсками³⁵; у феодалов были свои крепости, и естественно, что между феодалами нередко происходили столкновения. Во второй четверти XI в. Василий Склир пошел войной на магистра Прусиана; затем вспыхнула война между двумя феодалами фемы Армениак — Георгием Маниаком и его соседом Романом Склиром; Маниак вынудил своего противника бежать из собственных владений; в 1042 г., воспользовавшись отсутствием Маниака, посланного во главе византийских войск в Италию, Роман Склир напал на его деревни и подверг их разграблению.

Помимо вассалитета и частных дружин, в Византии XI—XII вв. распространяются иммунитетные отношения. Земельные магнаты в XI в. обычно выступали как судьи зависимого от них населения. По словам Кекавмена, знатному человеку, живущему в своем поместье, подчиняется окрестное население, а он творит публичный суд, карая преступников³⁶. По сообщению Никиты Хониата, земельные собственники обладали в своих поместьях такими же правами, как наместники провинций: и у тех, и у других былисвои слуги, способные держать подвластных лиц «в страхе божьем и в должном почтении к царской власти»

³⁷.

XI и XII столетия были в истории Византии периодом ослабления централизованной системы эксплуатации крестьянства, периодом укрепления вотчинных форм эксплуатации и, соответственно, упрочения феодальных институтов; процесс этот оказался окрашенным специфическими чертами: вотчинные формы эксплуатации сложились, но государственная налоговая система не исчезла; частная власть феодалов формировалась, а рядом с ней продолжал существовать разветвленный, дорогостоящий и продажный государственный аппарат. Казна — это сторукий Бриарей, — не устает

восклицать Феофилакт Болгарский³⁸; податные сборщики, по его словам, грабители, для которых божьи и царские законы не более прочны, чем паутинка³⁹

. Ему вторит Михаил Хониат, заявляя, что

жадность податных сборщиков — причина всех болезней государства ромеев

⁴⁰

; они пожинают то, что не сеяли, и собирают там, где не пахали, и поедают, словно ломоть хлеба, несчастных

поселян⁴¹.