История Византийских императоров. От Юстина до Феодосия III

Попутно арабы предприняли грандиозную военную операцию, целью которой стал захват Египта. К несчастью для римлян, военные силы 10 египетских провинций насчитывали не более 23 тыс. воинов, разбросанных по гарнизонам, а местное население — копты в массе своей не испытывали к Константинополю никаких тёплых чувств. Политика Александрийского патриарха Кира (630/631—642), желавшего распространить унию на всю территорию Египта, не способствовала сближению римлян и коптов. В конце 639 г. арабский полководец Амр с отрядом в 4 тыс. воинов начал свой поход из Палестины. Последующие военные действия были трагично неблагоприятны для византийцев, которые в июне 640 г. потерпели последнее, решающее поражение от арабов. Местное население и остатки греческих отрядов спешно бежали в Александрию, паника охватила всех. Об обороне не могло быть и речи — все думали только о том, как спастись. Используя последний шанс, патриарх Кир отправился к Амру с посольством, но араб потребовал либо принять ислам, либо выплатить большую дань. Не имея полномочий на ведение таких переговоров, патриарх известил императора о состоянии дел, но Ираклий почему-то заподозрил Кира в измене и вызвал его в Константинополь, где над архиереем состоялся суд. Хотя прямых оснований для обвинений патриарха найдено не было, император всё же приказал префекту столицы сослать Кира в ссылку

[654].

Возможно, причиной падения Александрийского архиерея являлась не гипотетическая и весьма сомнительная государственная измена, а воспоминания царя о том, какие обещания давал ему Кир, упросив Ираклия санкционировать унию, и к каким результатам это привело. Если это так, то старый грех не остался неотомщённым, и патриарх пострадал совсем небезосновательно.

Страшное время переживал Ираклий Великий, прекрасно осознавая, как опытный правитель, какое тяжёлое бремя, расставаясь с жизнью, он перекладывает на плечи своих юных сыновей. Все его многолетние труды и подвиги растаяли в одночасье как дым, и потрясённое страшными поражениями римское государство вновь оказалось на грани жесточайшего кризиса. Завоевания последних лет, цветущий Египет и благословенная Сирия оказались в руках захватчиков, с которыми Византия справиться в тот момент была не в состоянии.

Для современников оставался загадкой быстрый успех арабов, которому было дано объяснение одним из старцев: «Успехи сарацин нужно приписать ничему иному, как гневу Божьему за грехи греков», и это объяснение было принято всеми безоговорочно. Но если говорить о материальных

причинах, то нельзя не заметить, что в своей антипатии к грекам сирийцы и копты держались своих монофизитских настроений, и для них речь шла не о политической самостоятельности, а только о том, кто будет править ими. Они уже устали от господства греков-халкидонитов и теперь посчитали, что под арабами им будет жить лучше[655].

Нечего и говорить, что такая резкая перемена судьбы подломила императора Ираклия Великого. Имея все основания на то, чтобы прослыть спасителем Отечества, отдавая защите государства всего себя без остатка, многократно рискуя жизнью, он вдруг обнаружил, что «всё тлен». Вероисповедальная политика царя привела лишь к тому, что его имя едва не проклиналось в Риме, а туземцы Сирии, составлявшие значительную часть византийского войска, проявляли неуклонное стремление отсоединиться от Империи. Армяне — некогда наиболее боеспособная часть римской армии, откололись от Константинополя. Они привели на царский трон своего претендента, и тот не чувствовал себя связанным по отношению к Римскому государству какими-либо обязательствами. Его брат Феодор, с которым было связано столько славных побед, находился в опале. А кровосмесительный брак царя всё чаще и открытее осуждался в обществе.