История Византийских императоров. От Юстина до Феодосия III

Последующими историками даётся очень высокая оценка действий молодого царя, возможно, иногда даже преувеличенная. Например, такая: «Если бы магометане завладели тогда Константинополем, то греческий народ подвергся бы опасности быть стёртым с лица земли, да и для истории всего человечества это было бы роковым событием. Если бы магометане захватили бы тогда этот оплот христианства на Востоке, то ничто более не помешало бы дальнейшему распространению магометанского владычества в Европе. Ни слабые славяне, ни разделённые и враждебные между собой германцы, ни франки. Западные историки приписывают обыкновенно спасение Европы от магометанства победе Карла Мартелла в 732 г., но они забывают, что за 60 лет до этого опасность грозила Европе с другой стороны. И опасность эта отвращена ничем иным, как мужественною, терпеливою и искусной обороной, какую противопоставили византийские христиане полчищам и кораблям арабским»

[746]. Здесь можно спорить о деталях

, но не о самом событии в целостной его оценке.

Более того, деблокировав столицу своего государства, Константин IV с войсками высадился в Сирии и возмутил против арабов некоторые области Финикии, и уже опасность нависла над Дамаском, где пребывал стареющий Муавия. Победоносные римские войска опять ощутили вкус давно забытых побед, и их угрозы приняли явные очертания. Муавия всерьёз стал опасаться за безопасность своих земель и решил завершить войну с Римской империей. Теперь все силы он приложил для обеспечения прав на престол своего сына[747]. Это было тем более актуально, что, как казалось мусульманам, удача совершенно оставила их. Полководец Окба, воевавший в Африке, дошёл до Атлантического побережья, заявив, что при наличии воли Аллаха завоюет и те земли, что лежат за океаном, но затем был заманен маврами вглубь их пустынь и сложил свою голову в горячих песках вместе со всей своей армией

[748].

Халиф отправил послов к императору с предложением заключить мирный договор, и царь благоразумно принял это предложение. Константин IV прекрасно понимал, что в настоящий момент его сил явно недостаточно, чтобы всерьёз думать о полном разгроме арабов — всё ещё очень сильного противника, а рисковать государством он считал легкомысленным. В ответ император направил к Муавия патриция Иоанна, сумевшего заключить мирный договор сроком на 30 лет, причём, в отличие от предыдущих периодов, дань римлянам выплачивали арабы (!). Мусульмане обещали выплачивать ежегодно 3 тыс. золотых монет, выдавать 50 пленников и поставлять 50 коней.

Это был несомненный успех, имевший серьёзные внешнеполитические последствия. Узнав об инициативах арабов, мятежные авары тут же прислали Константину IV подарки, свидетельствующие об их покорности[749]. Аналогичные поздравления прислали правители других государств с нижайшей просьбой «держать их в любви»[750]. Конечно, эта победа состоялась во многом благодаря тому, что после смерти Муавия среди арабов начались междоусобные войны. Но ведь искусство правителя государства и военачальника и заключается в том, чтобы использовать выпавшие ему шансы максимально эффективно. И, несмотря на молодость, 30-летний царь проявил способности опытного государя, заставившего врагов считаться с ним, и обезопасив Римское государство от внешних угроз. Может показаться удивительным, но вчерашняя смертельная опасность сменилась твёрдым миром, и вновь Римская империя возвышалась над остальными народами, полная сил, могущества и внешнего блеска. Очевидно, арабы не заблуждались на свой счёт, поскольку, как следует из сообщений летописцев, в 684 г. они просили императора подтвердить мир. В подтверждение своих добрых намерений, они предложили дополнительную дань в размере 365 тыс. золотых монет, столько же рабов и столько же благородных коней[751]. Конечно, у царя не было оснований отклонять столь выгодное предложение. Помимо арабов над ним нависли и другие заботы — славянские набеги на Севере и раскол Церкви.