История Византийских императоров. От Юстина до Феодосия III

Если в чём и нельзя упрекнуть Юстина II, так это в верности Православию, за что его очень любили на Западе. Император состоял в переписке с Франкским королём и бывшей королевой, а затем инокиней монастыря в Пуатье, святой Радегундой, которой переслал в подарок частицу Креста Господня. Понтифику он подарил великолепный крест со своим портретом и портретом императрицы Софии. Римские поэты Корипп и Венанций Фортунат воспевали его благочестие[360]. И, действительно, их оценка совершенно объективна.

Едва вступив на престол, император решительно пресёк споры о тленности и нетленности Тела Христа, инициированные, если верить отдельным свидетельствам, св. Юстинианом Великим. Продолжая реализацию церковной политики своего дяди, он пригласил к себе во дворец монофизитского экспатриарха Александрии Феодосия, снятого в годы предыдущего царствования с кафедры, и даже намеревался вернуть его на престол, но смерть архиерея помешала осуществлению этого плана. Как обычно, смена императора всегда содержала в себе определённую интригу — почти никогда нельзя было заранее предугадать, какую церковную партию будет поддерживать следующий избранник Божий.

В надежде на то, что новый царь анафематствует, наконец, ненавистный им Халкидонский Собор, соблазнённые обращением царя к патриарху Феодосию, в столицу во множестве съехались монофизитские епископы. Их поведение и численность ясно демонстрировали, что до мира в Церкви ещё далеко. Поэтому император Юстин II в очередной раз попытался примирить православных и антихалкидонитов, задавшись целью издать новый эдикт о правой вере. Эдикт должен был содержать точное и общеобязательное изложение православного вероисповедания. С другой стороны, императору хотелось уйти от некоторых категоричных формул, неприемлемых для монофизитов.

Этот документ, получивший наименование «Энотикона» (как и акт императора Зенона), был издан в 571 г. Начав эдикт с перечисления своих титулов и традиционного призыва ко всем христианам соединиться в одной и той же Церкви, император затем переходит непосредственно к догматической части вероучения. Как и св. Юстиниан, он категорично утверждает единосущность Иисуса Христа Богу Отцу по Божеству и единосущность Его нам по человечеству. «Исповедуя Его Богом, мы не отвергаем, что Он также является человеком, а, исповедуя Его человеком, не отрицаем, что Он также является Богом. Следовательно, исповедуя, что один и тот же Господь наш Иисус Христос состоит из обеих природ — божественной и человеческой, мы не вводим соединения посредством слияния. Ибо Он не утратил божественности из-за того, что стал человеком, подобным нам, и, в то же время, не отверг человеческое из-за того, что Он есть Бог по природе и не может иметь сходства с нами»

. В тексте «Энотикона» Юстин II отмечает, что единственно правильно исповедовать «одного и того же Христа, одного сына, одно Лицо, одну Ипостась, одновременно и Бога, и человека». Наконец, анафематствуя всех, кто мыслил и мыслит вопреки утверждённой императором формуле, Юстин II даже умоляет (

«ибо мы не боимся, хотя и обладаем преимуществом царской власти, использовать такие слова ради согласия и соединения всех христиан») воссылать единое всеобщее славословие Богу и Спасителю Иисусу Христу. В самых последних строках царь категорично запрещает споры по поводу «лиц или слогов»

[361].

По распоряжению императора в Константинополь съехались епископы из двух партий, и под председательством столичного патриарха св. Иоанна III Схоластика (565–577) начались рабочие заседания, пока царь месяц лечился на тёплых водах. Поскольку монофизиты требовали непременного осуждения Халкидона, чего не случилось, они, разочаровавшись, не приняли «Энотикон» Юстина II и разъехались по епархиям.

Однако вскоре в рядах монофизитов возник раскол, связанный с толкованием их догматического учения. Вообще, следует отметить, что состояние их партии копирует судьбу любой вселенской ереси. Как некогда ариане, по предсказанию св. Афанасия Великого, раскололись на враждебные течения, так и монофизиты не удержались в качестве монолитного оппонента Православию.