История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1

Будучи дисциплинированным и организованным человеком, привыкшим всё делать добросовестно, прекрасно исполняя до сих пор все общественные обязанности и обладая способностью адаптироваться к любой обстановке, непритязательный и скромный, он направил свои усилия на улучшение большого наследственного имения семьи. Помимо этого св. Феодосий занялся широкой благотворительной деятельностью, помогая всем страждущим, и, имея среди местных жителей авторитет высоконравственного человека, разрешал споры между соседями [449]. Он вёл настолько уединенный образ жизни, что его имя и таланты совершенно забылись при дворе императора. И только в минуту опасности память о его воинских подвигах побудила царя вновь призвать для спасения отечества этого великого полководца.

Когда Валент погиб и внезапно единоличным правителем стал Грациан, хорошо знавший св. Феодосия, он, как уже говорилось, после некоторого размышления вызвал его к себе и возложил на голову императорский венец. Так, всего за 5 месяцев кардинально изменилась судьба св. Феодосия: из частного человека он сделался повелителем половины Вселенной — все восточные провинции (Фракийская, Азиатская, Египетская провинции, половина Иллирийской префектуры и два больших диоцеза — Македонский и Дакийский) перешли под его управление

[450].

Первое время после Адрианопольской битвы оба императора совместно вели небольшие военные действия против готов и даже имели частичный успех. Но в начале лета 379 г. Грациан отбыл на Запад, а на св. Феодосия свалились едва ли разрешимые проблемы. По сути, ему ставилась задача даже не восстановить порядок в восточных провинциях, а отвоевать

их обратно у готов, чувствовавших себя полными хозяевами положения. Дело заключалось даже не в том, что под Адрианополем вместе с Валентом погибло более 40 тыс. римлян — цвет восточных легионов. В конце концов, как справедливо отмечают историки, какую-то часть рекрутов можно было набрать среди местного населения, хотя обучение их и требовало времени. Но главная опасность заключалась в том, что римское войско разуверилось в себе. Напротив, ещё вчера унижаемые и обманываемые римскими чиновниками готы ощутили свою силу, громадными массами распространяясь по землям восточных провинций.

В эту минуту новый император продемонстрировал блестящие стратегические и тактические способности. Он прекрасно понимал, что немедленный реванш готам практически неизбежно приведёт к новому, ещё более тяжёлому поражению. Поэтому, организовав свою ставку в Фессалониках, царь оттуда следил за перемещениями готов, часто организуя успешные вылазки на врага. Побеждая готов в небольших стычках, римляне вскоре на деле убедились в возможности бороться с врагами, ещё вчера казавшимися непобедимыми. А укреплённые св. Феодосием крепости и гарнизоны сковывали готам силы, которые всё более и более дробились на небольшие отряды бандитов и мародеров. В свою очередь, уцелевшие подразделения римских войск стали собираться в довольно многочисленные группы, позволившие царю захватывать стратегическую инициативу

[451].

Приняв делегацию Константинопольского сената, приветствовавшего его назначение на престол, св. Феодосий летом 379 г. вышел с остатками войск на Север и 6 июля остановился в городе Скупах, в провинции Дардании. По дороге император уничтожал небольшие шайки готских разбойников и предпринимал титанические шаги по формированию новой армии. Зиму с 379 на 380 г. царь провёл в Фессалониках, занимая обучение рекрутов. Тем временем готы разделились, и часть их направилась на Запад, где оккупировала Паннонию, разорив попутно несколько городов. Император Грациан попытался в 382 г. очистить провинцию от захватчиков, но успеха не имел [452]

.

Хотя св. Феодосий сумел несколько стабилизировать ситуацию, но всё же положение его оставалось очень тревожным. Восточные провинции едва ли могли полностью удовлетворить его запросы по рекрутскому набору, и пришлось срочно перестраивать саму схему организации армии. В качестве потенциальных солдат император широко вербовал варваров, включая самих готов и аланов, что делало его легионы ненадёжными. Были известны случаи, когда готские вожди, поступившие со своими дружинами на римскую службу, по-прежнему занимались разбоем и, более того, нередко выступали добровольными осведомителями, донося своим сородичам о планах римлян. Положение усугублялось тем, что и гражданская администрация восточных провинций была полностью разрушена, а оставшиеся очаги власти кишели злоупотреблениями. Дело доходило до того, что нередко население радовалось захвату своего населённого пункта готами, освобождавшими их от власти корыстных чиновников, практически находившихся вне контроля царя [453].