История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Удивительный V в. был временем раскрытия больших талантов и грандиозных изменений на политической карте мира. Среди прочих великих фигур выделяется имя Теодориха Великого, царя остготов, чьё правление составило целую политическую революцию. Как указывалось в предыдущих главах, состоя под властью гуннов, остготы вместе с ними медленно двигались на Запад. Они сохранили свои родовые отношения, насколько это позволялось им Аттилой, и своих царей из рода Амалов. После поражения Гуннского вождя часть остготов осела в Паннонии, и св. Маркиан признал их права на землю при условии, что они примут статус федератов, что и произошло.

Около 440 г. умер их царь, и власть над остготами разделили между собой три брата: Валамир, Теодемир и Видимир. Другая часть орды кочевала на другом берегу Дуная и управлялась другим вождём из рода Амалов, Триарием, сын которого, по смерти отца, Теодорих по прозвищу «Косой» принял главенство над этими остготами. Он был в родстве с Аспаром и имел большие планы в отношении своей участи. Теодорих Косой и стал союзником Остриса в борьбе с императором.

Откровенно говоря, эти соседи вели очень беспокойный образ жизни, то воюя с врагами Византии (гуннами), то восставая против Константинополя, когда считали, что их содержание мало. После одной из стычек с римлянами был заключён новый договор между св. Львом I Великим и остготами. Варварам выделили 300 фунтов золота ежегодно на содержание, а в качестве гарантии соблюдения условий соглашения взяли в Константинополь заложников. Одним из них и стал Теодорих Великий

, сын Теодемира, которому тогда едва исполнилось 7 лет.

Десять лет провёл Теодорих Великий в столице, окружённый детьми соплеменников. Хотя он и не получил высокого образования (впоследствии остгот подписывался через золотую дощечку с прорезью), но приобрёл бесценный опыт, наблюдая государственную жизнь Римской империи. Когда ему исполнилось 18 лет, император отправил его к отцу, наградив титулом своего друга и сына и передав ценные подарки. Возвратившись к родным, Теодорих Великий тут же собрал многочисленную дружину (около 6 тыс. воинов) и устроил удачные походы. Напав на соседа — царя сарматов Бабая, он захватил город Сингидон (ныне — Белград), но не передал его императору, а оставил за собой. В это время ему подоспело предложение от Гликерия, сидевшего на троне западных императоров, перейти к нему на службу и слиться с вестготами, проживавшими в Галлии, но он отклонил его.

Война с остготами продлилась почти два года, и в 473 г. император направил к ним посольство во главе с силенциарием Пелагием. Но Теодорих Косой, возглавивший объединённые войска готов, потребовал передачи ему наследства Аспара, предоставление командования над воинскими частями, ранее находившимися в подчинении Готского вождя, и, наконец, разрешения остаться во Фракии. Царь благоразумно отклонил почти все предложения, и война разгорелась с новой силой. Теодорих Косой имел некоторый успех во Фракии и Македонии. Несмотря на мужественную защиту, когда жители Аркадиополя, страдая от недостатка пищи, употребляли мёртвых животных, этот город пал, поскольку император физически не смог набрать войска для отражения готского нападения. Правда, второй город — Филиппы варвары взять не смогли и запросили мир на обычных условиях[879]

.

Но вскоре сами готы, испытывавшие нужду во всём (за десятилетия мирной жизни они уже привыкли к царскому жалованию), завязали переговоры с императорским двором. В результате, по итогам заключённого соглашения, Теодориху Косому был присвоен титул магистра армии и разрешено иметь личную дружину, на содержание которой ему выделялось 2 тыс. фунтов золота ежегодно. Кроме того, за ним признавалось царское достоинство над готами, а он, в свою очередь, обещал вести войны под знамёнами императора. Исключение составляли лишь вандалы, с которыми Теодорих, как арианин, не желал сражаться. Около 474 г. умер другой отпрыск Остготских царей — Валомир, и Теодорих Великий принял верховную власть над его коленами[880]. В результате образовались две остготские коалиции, перманентно воюющих друг с другом или, временно объединяя, с Константинополем.

Как видим, внутренняя ситуация в Римской империи качественно изменилась. Если ранее готы имели статус федератов и наёмников, то теперь у них появились свои правители, и вновь на повестку дня встал вопрос о самостоятельном готском государстве. По счастью для Византии, несмотря на единокровное родство, германцы — готы, остготы, вандалы, и невзирая на единоверие — все они были арианами, так и не смогли объединиться совместно в одно политическое целое. Временные военные союзы, собираемые их вождями для кратковременных набегов, не переходили в иное, более высокое качество, по крайней мере, до поры до времени. Война завершилась, и ростки римской государственности, едва не погибшие под сапогом германского воина, вновь пробудились к жизни.