История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Когда Василиск понял, что значительная часть армии перешла на сторону Зенона, он собрал в один кулак остатки других легионов, расквартированных во Фракии, дворцовые полки и поручил командование ими Армату. С хитрого германца он взял клятву святым крещением в том, что тот не изменит ему и не перейдёт на сторону Зенона, и у царя были все основания рассчитывать, что Армат победит исавров. Наступавшие друг навстречу другу войска встретились близ Никеи и, хотя готская армия Армата численно превосходила войска Зенона, он согласился принять посольство исавров и затем вступил с ним в соглашение[899]. По его условиям Армат получал пожизненный титул магистра армии (главнокомандующего), а его сын объявлялся кесарем. Поступок германца не может быть извинён, но, объективно говоря, дело Василиска в Константинополе было уже проиграно — население взбунтовалось и не желало видеть его своим царём[900]

.

Глава 2. Монофизит на троне

Ошибка Василиска, стоившая ему в конечном итоге трона и жизни, заключалась не в попытке освободить Империю от исаврийского влияния, и даже не в могуществе германской партии, с которой он не собирался считаться, а его вероисповедальная политика

. Безразличный — насколько, конечно, этот термин применим к тем временам — к богословским тонкостям, Василиск посчитал, что самым верным шагом, который позволит ему приобрести прочных союзников, станет отказ от Халкидона. К такому выводу его подтолкнуло посольство от Александрийского клира с ходатайством восстановить на кафедре любимого египетскими монофизитами Тимофея Элура. Как только до них дошла весть о смерти императора св. Льва I Великого, они тотчас снарядили послов к Зенону, но не имели успеха. Император ни при каких обстоятельствах не собирался отказываться от православной формулы. Тогда посланники, предусмотрительно оставшиеся в столице, дождались прихода к власти Василиска и обратились с аналогичной просьбой к нему. Надо сказать, посольство было очень именитым: среди них находился знаменитый монах Аммоний, по прозвищу «Буйвол», и софисты Павел и Феопомп. К их счастью, родной брат Феопомпа являлся личным врачом Василиска, и под влиянием его советов тот решил удовлетворить ходатайство монофизитов.

Тимофей Элур был срочно вызван из Херсона, где отбывал ссылку, и прибыл в столицу, пышно встреченный многочисленными александрийскими моряками, после чего был торжественно препровождён к императору. Подобно Христу, он ехал по улицам столицы на осле, и даже, как говорят, упал и повредил себе ногу. В надежде на его помощь, император даже пообещал Тимофею созвать в ближайшее время Собор в Иерусалиме, чтобы отвергнуть Халкидон и дать новое, «правильное» вероопределение[901]

. Но тут Василиска ждало большое разочарование — Константинопольский патриарх Акакий (472–489) отказался вступить с ним в общение, опасаясь, что его сменит ставленник нового фаворита. За ним отринули Элура многочисленные монахи, и в итоге все церкви

столицы закрылись для Тимофея.

Но эта неудача не подорвала веры Василиска в свою стратегию. Под влиянием Элура он издал «Энциклион», в котором, ссылаясь на примеры св. Константина I Равноапостольного и св. Феодосия II Младшего, утвердил обязательную для всех подданных веру. Царь подтвердил православие первых двух Вселенских Соборов, но отверг «Томос» папы св. Льва Великого и орос Халкидона, велел сжечь эти документы, как еретические, а епископам — анафематствовать Халкидонский Собор.

Документ этот интересен не только в контексте богословских споров, но и пониманием Василиском обязанности царя содействовать Церкви и оберегать веру — мотив, уже давно ставший преобладающим в политике римских самодержцев.