История Византийской империи: Том 1-2

?точности у писателя Феофана, что берем страницу у него в дословной передаче . «Снимавшие присягу явились в фему Армениак. Но фема не изъявила согласия присягать в том смысле, что не допустим к власти твоего сына, пока ты живешь, равно как фема не желала, чтобы имя Ирины провозглашалось ранее Константина, но чтобы было по-старому». Из дальнейшего оказывается, что правительство, до известной степени предвидя нежелательный оборот дела в азиатских фемах, где династия исаврийцев имела исконных и искренних приверженцев, заблаговременно поставило верных людей во главе каждой фемы в той надежде, что им удастся оказать давление на народ и войско. Когда же в Армениаке обнаружилось движение в пользу Константина, то туда был послан с особенными полномочиями начальник царской стражи, спафарий Алексей Мусулем, человек популярный в этой феме и, может быть, сам по происхождению армянин. При этом произошло следующее: «Спафария Алексея задержали в феме и поставили над собой стратигом, а собственного стратига, патрикия Никифора, взяли под стражу и провозгласили царем одного Константина. Когда слух об этом прошел по стране, то войска прочих фем, прогнавших своих стратигов, тоже провозгласили одного Константина». Это уже было военное возмущение, неожиданный для царицы политический переворот.

Движение шло, усиливаясь, и «в октябре того же года выборные от фем в местности Атроа провозгласили единогласно Константина своим царем». Тогда Ирине пришлось поневоле уступить. Она отказалась от захваченной власти и пожертвовала преданными ей людьми. Ставракий после учиненного над ним телесного наказания был пострижен и сослан в фему Армениак, другой любимец ее, евнух Аэций, лишен должностей и сослан, та же участь постигла и других приближенных к ней лиц. К власти были призваны новые лица, которые были удалены от дел при Ирине. Главнейшими из них были Михаил Лаханодракон и протоспафарий Иоанн Пикридий. Самой царице предоставлено было жить в выстроенном ею дворце Елевфериевом при заливе того же имени, между Псаматией и Ени-капу. Константин, однако, не питал вражды к своей матери, а через год, уступая ее просьбам, возвратил ей титул августы и предоставил ей участие в государственных делах. Но полученный ранее урок дал Ирине больше опытности в интриге и научил ее осторожности и сдержанности. Желая во что бы то ни стало достичь неограниченной власти и отметить тем лицам, которые помешали ей в 790г., Ирина начала действовать систематически и с большой выдержкой.

Константину нельзя отказать во многих добрых качествах: он был деятелен и благорасположен к людям, не позволял себе резких выходок против Церкви и духовенства, пользовался популярностью в народе и особенно любим был в военных кругах. Царица мать успела, однако, пользуясь его легкомыслием и слабоволием, расстроить его добрые отношения к преданным ему людям и постепенно возбудить против него народ и войско. Уже то обстоятельство, что он так скоро сам нарушил данную фемами клятву о верности ему одному и приказал вновь провозглашать рядом со своим имя своей матери, должно было сильно повредить ему в азиатских фемах. Но этим дело не ограничилось. Он нанес большое огорчение феме Армениак, которая так самоотверженно была

?к нему привязана. Упомянутый выше Алексей Мусулем, оказавший Константину в качестве стратига Армениака громадную услугу, как и следовало ожидать, был вознагражден саном патрикия и отозван в Константинополь. Но здесь против него подготовлена была интрига, получившая некоторый вид правдоподобия в том, что фема Армениак, заявившая несогласие на новое приглашение принести присягу и царице Ирине, выразила настойчивое требование иметь у себя прежнего стратига Алексея. Царю Константину было донесено, что Алексей питает честолюбивые замыслы и что его следует остерегаться. Поверив наговорам, царь подверг его обычному в то время и столь часто упоминаемому нами роду наказания: битье розгами, пострижение, ослепление и заключение в темницу. Это было в 792 г.