История внешней разведки. Карьеры и судьбы

Горбачев намеревался отправить Примакова послом в Индию. Евгений Максимович позвонил Шеварднадзе и наотрез отказался — индийский климат был противопоказан его жене Лауре Васильевне, страдавшей тяжелым сердечным заболеванием. Тогда в мае 1989 года Горбачев предложил Примакову куда более важный пост — возглавить одну из палат только что избранного парламента. Это был, конечно, большой поворот в его жизни.

10 июня 1989 года новый Верховный Совет начал работу с избрания председателей палат. Горбачев предложил на роль председателя Совета Союза Евгения Максимовича Примакова, ставшего народным депутатом по списку КПСС (сто партийных депутатов получили свои мандаты безальтернативно, посему именовались «красной сотней»), Примакову задали много вопросов. Отвечал он толково, уверенно. Избрали его почти единодушно при трех воздержавшихся. Горбачев уступил ему председательское место, и Примаков повел заседание дальше.

Евгений Максимович неохотно согласился на пост председателя Совета Союза. И быстро убедился в том, что был прав в своих сомнениях. Несколько раз говорил друзьям, что был бы рад поскорее избавиться от этой должности. Повторял:

— Это не мое.

Основные заседания Верховного Совета проводились совместно, их вел или сам Горбачев, или его первый заместитель Анатолий Иванович Лукьянов, общение с которым было лишено приятности. Председатели палат должны были присутствовать при сем, сидеть в президиуме и в случае необходимости ассистировать, то есть в основном помалкивать. Но и когда палаты заседали раздельно и для председателя Совета Союза находилось занятие, эта работа вовсе не вдохновляла Примакова. И многие депутаты были недовольны его манерой ведения заседаний, обижались, говорили, что мрачный спикер их поучает.

Вот как об этом периоде своей жизни рассказывал мне сам Примаков:

— Мне в Верховном Совете знаете из-за чего не нравилось работать? Из-за телевизионщиков. Я сидел за трибуной, за выступающим. А тогда был всплеск интереса к работе Верховного Совета, так что когда я потом смотрел телевизионный отчет о заседании, то все время видел себя засыпающим…

А действительно иногда хотелось заснуть. Это очень трудно — высидеть целый рабочий день, не вставая, и слушать. Словно летишь на самолете из Москвы в Токио. Но в самолете можно журнал почитать, тебе виски наливают. Или водки — это еще лучше… А здесь только сидишь. Когда я пришел в Верховный Совет, начиналась его демократизация. Мне казалось, что я могу вести заседание, как в Академии наук: приглашать выступить, затем сделать резюме сказанного и предложить другим обсудить эти идеи. Мне сразу сказали: кто ты такой? Ты должен предоставлять депутатам слово, и больше ничего… Вот такая была моя должность на виду — беспрерывное сидение. Кроме того, конечно же была и серьезная законодательная работа, которая проходила без присмотра телекамер. Но я все равно взмолился, сказал: не могу больше!

В сентябре 1989 года его избрали кандидатом в члены политбюро. Евгений Максимович отнесся к событию на диво спокойно, хотя это было вознесением на политический олимп. Когда он после пленума ЦК вышел на улицу, его уже ждала не «Волга», а ЗИЛ с охраной.

После пленума его встретил один знакомый профессор. Искренне пожал ему руку:

— Поздравляю, Евгений Максимович!

Тот недоуменно переспросил:

— С чем?

— Как — с чем? С избранием в политбюро!

Примаков пренебрежительно махнул рукой:

— Фигня все это.

И пошел дальше.

Как положено по номенклатурным правилам, Примаков полетел в отпуск уже не обычным рейсом «Аэрофлота», а спецсамолетом в сопровождении охраны. Собственный самолет полагался всем членам и кандидатам в члены политбюро. Но газета «Рабочая трибуна» написала именно о том, что на спецсамолете летает официальный борец с привилегиями Евгений Максимович Примаков. Эта история не улучшила отношения Примакова к газетам и журналистам. Он решил, что акция организована кем-то из его доброжелателей…

В марте 1990 года Примаков, к своему величайшему облегчению, освободился от обязанностей в Верховном Совете. Горбачев назначил его членом новой структуры — Президентского совета. Горбачев нуждался в личном мозговом центре, который обсуждал бы ключевые проблемы, генерировал идеи и воплощал их в президентские указы. Но он никак не мог придумать подходящую административную конструкцию.

В Президентском совете Примаков близко познакомился с Юрием Дмитриевичем Маслюковым, которого со временем сделает своим первым заместителем в правительстве. Маслюков, председатель Госплана, считался тогда одним из главных прогрессистов и сторонником экономических реформ.

В декабре 1990 года на съезде народных депутатов предстояло впервые избрать вице-президента СССР. Горбачев перебрал много кандидатур. Александр Яковлев вызвал бы яростные протесты консерваторов. Шеварднадзе отпал, потому что в первый же день работы съезда сделал резкое заявление об уходе в отставку. От кандидатуры Нурсултана Назарбаева, будущего президента Казахстана, Горбачев тоже отказался.