Читаем История военно-монашеских орденов Европы полностью

«Язык» Кастилии состоял из двух Великих Приорств – Кастильского (27 комменд) и Португальского (31 комменда) и пяти бальяжей – Акрский, Лангонско-Лезский, Нововиланский, Лорский и Св. Гроба в Тори.

«Язык» Англии включал себя (в период пребывания иоаннитов на Родосе) объединенный бальяж трех достоинств Великого Приора Английского, бальи Эгльского и бальи Армянского. Позднее он был преобразован в Англо-баварский «язык» (с включением в свой состав Великого Приорства Баварии).

Каждый «язык» содержал на Родосе свою собственную казарму-общежитие («оберж»), где проживали члены данного «языка» и размещались высокие гости из Западной Европы, останавливавшиеся на Родосе в ходе своих миссий или путешествий.

Глава каждого «языка» именовался «пилье», или «пильер» (pillerius, буквально: «столп», «опора») и относился к числу высших должностных лиц ордена. Каждый из этих «пильеров» не только возглавлял тот или иной «язык», но и занимал одну из высших орденских государственных должностей. Не менее четырех из восьми «пильеров» обязаны были постоянно пребывать на острове Родос. Никто из них не имел права удаляться из орденской резиденции без специального разрешения совета ордена. На время отсутствия одного из «пильеров» на Родосе тот «язык», к которому он принадлежал, назначал ему заместителя из числа своих членов.

Б. Центральное управление

а) Высшие должностные лица ордена рыцарей Родоса

Великий Магистр, или Грос(с)мейстер (magnus magister, magister generalis), избирался всегда из числа членов высшего орденского класса – братьев-рыцарей. Уже в силу этого он должен был являться человеком благородного происхождения. Выборы Великого Магистра проходили весьма своеобразно. Генеральный Капитул избирал из числа своих членов коммендатора (командора), в свою очередь избиравшего трех выборщиков: рыцаря, капеллана и сержанта. После чего эти трое выбирали четвертого выборщика, и т. д. В конце концов число выборщиков достигало 13. Посовещавшись друг с другом, они избирали, наконец, нового главу ордена родосских рыцарей.

Великий Магистр, должность которого являлась пожизненной, по своему статусу был высшим носителем административной и военной власти. Как правило, он правил совместно с орденским советом. Генеральный Капитул ограничивал его во власти и контролировал все его действия. Однако Генеральный Капитул созывался только раз в 2,5 года, а порой не созывался и по 10 лет. Если Великий Магистр считал созыв Генерального Капитула необходимым, он мог созывать его и чаще.

Ниже рангом, чем Великий Магистр, были восемь других важных должностных лиц, осуществлявших централизованное управление орденом:

1) Великий Коммендатор (Великий Командор);

2) Маршал;

3) Госпитальер (Великий Госпитальер);

4) Адмирал;

5) Драпиер (Великий Консерватор или Великий Интендант);

6) Капитулярный бальи (байли или байлиф), или Великий бальи (он же tresoriere generale, то есть «главный казначей»);

7) Туркопольер;

8) Великий Канцлер.

Все эти орденские должности занимали упоминавшиеся нами выше пильеры, то есть главы восьми орденских «языков». В средневековых документах «пильеры» именуются также «конвентуальными бальи» или «конвентуальными байлифами» (baiulivi conventiales). В течение первых 200 лет истории ордена Св. Иоанна Великие Магистры и/или Генеральный Капитул назначали кандидатов на эти должности без учета их национальности. Однако в 1320 г. Генеральный Капитул, собравшийся в г. Арле, принял решение о том, чтобы впредь право назначения на ту или иную из восьми вышеперечисленных высших должностей было закреплено за конкретным «языком» ордена рыцарей Родоса (и соответственно за «пильером» соответствующего орденского «языка»).

С тех пор Великим Коммендатором (magnus praeceptor или magnus commendator) всегда назначался глава «языка» Прованса, занимавший в орденской иерархии второе место после Великого Магистра, которого нередко замещал в период болезни или отсутствия на Родосе. Между тем круг его задач представляется нам ныне не совсем ясным. Вероятнее всего, он управлял всем имуществом ордена и, таким образом, нес ответственность за все орденские доходы, налоговые поступления и снабжение ордена всем необходимым. Исполнять должность ему помогали:

1) «Коммендатор (командор) малой комменды (малого командорства)» (praeceptor voltae), отвечавший за сохранность и пополнение запасов мыла, мяса, бронзы и т. п.,

2) «Коммендатор (командор) зернохранилища» (praeceptor granarii), отвечавший за сохранность и пополнение орденских запасов зерна.

Оба этих коммендатора (командора) избирались из числа орденских сержантов (servientes armorum).

Перейти на страницу:

Все книги серии История орденов и тайных обществ

История военно-монашеских орденов Европы
История военно-монашеских орденов Европы

Есть необыкновенная, необъяснимая рациональными доводами, притягательность в самой идее духовно-рыцарского служения. Образ неколебимого воителя, приносящего себя в жертву пламенной вере во Христа и Матерь Божию, воспет в великих эпических поэмах и стихах; образ этот нередко сопровождается возвышенными легендами о сокровенных знаниях, которые были обретены рыцарями на Востоке во времена Крестовых походов, — именно тогда возникают почти все военно-монашеские ордены. Прославленные своим мужеством, своей загадочной и трагической судьбой рыцари-храмовники, иоанниты-госпитальеры, братья-меченосцы, доблестные «стражи Святого Гроба Господня» предстают перед читателем на страницах новой книги Вольфганга Акунова в сложнейших исторических коллизиях той далекой эпохи, когда в жестоком противостоянии сталкивались народы и религии, высокодуховные устремления и политический расчет, мужество и коварство. Сама эта книга в известном смысле продолжает вековые традиции рыцарской литературы, с ее эпической масштабностью и романтической непримиримостью эмоциональных оценок, вводя читателя в тот необычный мир, где молитвенное делание было равнозначно воинскому подвигу.Книга издается в авторской редакции.

Вольфганг Викторович Акунов

История / Образование и наука
История Мальтийского ордена
История Мальтийского ордена

Монография посвящена истории старейшего духовно-рыцарского ордена Римско-католической церкви. На протяжении своей многовековой истории орден не раз вынужден был менять свое местонахождение, менялось и название ордена и его рыцарей. В начале они назывались госпитальерами, или иоаннитами, с 1291 года «рыцарями Кипра», с 1306 года «рыцарями Родоса». Только тогда, когда в 1530 году орден получил во владение от императора Священной Римской империи германской нации Карла V остров Мальту, он стал называться «Мальтийским». Впрочем, и до сего дня орден продолжают называть «орденом иоаннитов», «орденом госпитальеров» или «Орденом святого Иоанна Иерусалимского». Большое внимание в исследовании уделено взаимоотношениям ордена и Российской империи. Вводятся в научный оборот неизвестные российским исследователям документы из зарубежных публикаций и российских архивов.Впервые читателям предлагается исторический очерк о Мальтийском ордене XIX–XX вв.

Владимир Александрович Захаров , Владимир Николаевич Чибисов

История
Самураи державы Ямато
Самураи державы Ямато

Знак информационной продукции 16+Пользующееся в настоящее время широчайшей известностью японское слово «самурай», вошедшее в период с конца XIX до середины XX века во многие иностранные языки, стало символом и синонимом отважного, бескомпромиссного воина, сражающегося за идею и ставящего свою честь выше собственной жизни. Своим происхождением самураи обязаны клановым военным отрядам, сражавшимся в раннюю эпоху Японской империи с «варварскими» племенами, издавна населявшими пограничные районы Страны восходящего солнца. В X–XII веках, в период междоусобных войн между различными японскими феодальными родами (кланами или военными домами), могущество самураев все более возрастало. К середине XII века одному из военных предводителей самураев — прославленному полководцу Кисмори Тайра — впервые удалось захватить власть в Стране восходящего солнца. С тех пор почти на семь столетий в Японии утвердился режим, при котором политическая власть сосредоточилась в руках самурайской военной аристократии. Влияние самурайского военного сословия, его образа мыслей, религиозных убеждений, привычек, культуры на жизнь всего японского общества стало подавляющим, несмотря на то, что в ходе буржуазной «революции» («реставрации») Мэйдзи самурайское сословие, как и все другие сословия средневековой Японии, было упразднено. Ощущается оно в полной мере и по сей день. И можно сказать, что весь японский народ превратился в «нацию самураев». Об основных этапах этого процесса и рассказывается в настоящей книге.Книга выходит в авторской редакции.

Вольфганг Викторович Акунов

История / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза