История военно-монашеских орденов Европы

Не менее ожесточенная борьба разгорелась и вокруг короны Иерусалимского королевства. Боэмунд VI, князь Антиохийский, от имени своего малолетнего племянника, короля Гугона II Кипрского, предъявил претензии на королевскую власть. Сирийские бароны, венецианцы, пизанцы, тамплиеры и тевтонские рыцари признали королем Гугона, в то время как иоанниты, генуэзцы и каталонцы отклонили его кандидатуру, заявив, что подлинным наследником является сын Конрада IV Гогенштауфена Конрадин (внук императора Фридриха II). Так бывшие заклятые враги Фридриха II неожиданно для многих стали поборниками Гогенштауфенов, а всегда поддерживавшие императора Фридриха тевтонские рыцари — врагами его внука Конрадина.

14. 

СУЛТАН МАМЕЛЮКОВ БЕЙБАРС

Головокружительная карьера кумана (кипчака, или половца) Бейбарса, ставшего султаном Египта и тем самым всемогущим повелителем сильнейшей, не подчиненной монголами исламской державы, кажется поистине фантастической. Совсем юным рабом Бейбарс прибыл в Сирию, был продан эмиру Хамы, а тот в свою очередь перепродал его султану Египта. Включенный в гвардию телохранителей султана, он отличался мужеством, храбростью и мастерским владением всеми воинскими искусствами, обратив благодаря этому на себя внимание султана. Бейбарс быстро сделал карьеру, стал начальником султанских телохранителей, а затем и эмиром. Проявив себя способным военачальником в многочисленных сражениях, в особенности в победоносной битве с крестоносцами при Газе в 1244 г., он по праву вошел в когорту наиболее способных мамелюкских стратегов. Прирожденные воинские способности удачно сочетались в нем со способностями государственного мужа (также прирожденными, хотя, возможно, и благоприобретенными). С одной стороны, Бейбарс был подлинным кладезем идей и искусным тактиком в деле их практического претворения в жизнь. С другой стороны, он никогда не стеснялся в средствах для достижения поставленных целей. При заключении договоров со своими христианскими противниками он знал заранее, что не будет их соблюдать. При этом Бейбарс не стеснялся прямого обмана. Коварный и вероломный, он играл решающую роль и в успешном заговоре против своего государя — последнего преемника курдской династии Саладина на троне султанов Египта.

В конце 1261 г. Бейбарс, заручившись духовным покровительством последнего аббасидского халифа, которого он поселил в Каире и сделал своей покорной марионеткой, выступил в свой первый (в качестве султана, разумеется!) поход против сирийских христиан, а именно — против князя Боэмунда Антиохийского, особенно ненавистного ему из-за своего союза с монголами. Надо сказать, что Бейбарс ненавидел монголов и всех, кто был с ними связан, буквально всеми фибрами души. Куман (половец) по происхождению, он, вероятно, был взят ребенком в плен монголами при разгроме ими половцев-кипчаков и потом уже продан на Ближний Восток.

Бейбарс вторгся в земли Боэмунда, опустошил их, разрушил его порт Сен-Симеон и сжег стоявшие в гавани корабли.

Христиане, среди которых по-прежнему отсутствовало единство, продолжали тем временем воевать между собой. Все они — сирийские бароны, соперничавшие между собой итальянских морские города и духовно-рыцарские ордены — конечно, знали, что имеют в лице Бейбарса своего злейшего врага, систематически захватывавшего у них замок за замком и город за городом, неуклонно все больше сужая жизненное пространство и экономическую базу христианских областей. Тем не менее латиняне никак не могли прийти к согласию между собой, чтобы соединенными силами начать борьбу с этим врагом. Бейбарс, под властью которого исламский мир был объединен в одно целое, как во времена Саладина, постоянно укреплял свою военную мощь как путем усиления армии, так и путем строительства самых современных военных машин, которым не могли долго противостоять фортификационные сооружения сирийских франков. Даже гарнизон такого выдающегося с точки зрения фортификации замка иоаннитов, как Крак де Шевалье, был в результате многократных приступов, минных работ и применения осадных орудий принужден к сдаче. Повсеместное ослабление среди крестоносцев благочестия и распространение безнравственности в крестоносных государствах, приведшие в свою очередь к упадку боевого духа у христиан, также играли на руку Бейбарсу.

В отношении духовно-рыцарских орденов как единственных военных сил Святой земли, еще сохранивших боеспособность в полном смысле слова, султан Бейбарс был еще более беспощаден, чем в отношении кого бы то ни было другого, ибо знал, что именно их укрепленные замки все еще продолжали оставаться становым хребтом обороны Святой земли и что боевой дух в наибольшей степени сохранился в рядах орденских рыцарей. Правда, к тому времени эгоистическое мышление стало играть немалую роль и в жизни военно-монашеских орденов, однако нам не следует забывать, что каждый рыцарь-монах в отдельности избрал себе в качестве жизненной задачи вооруженную борьбу. Бейбарс точно знал это и действовал соответствующим образом.